И удивительное дело, то самое, что ясно для разума, мысленно, — то самое подтверждается в единой истинной деятельности жизни, в любви. Разум говорит, что человек, признающий связь своих грехов и страданий с грехом и
страданиями мира, освобождается от мучительности страдания; любовь на деле подтверждает это.
Неточные совпадения
Человек видит, что он, его личность — то, в чем одном он чувствует жизнь, только и делает, что борется с тем, с чем нельзя бороться, — со всем
миром; что он ищет наслаждений, которые дают только подобия блага и всегда кончаются
страданиями, и хочет удержать жизнь, которую нельзя удержать.
«Не бороться с другими за свое личное благо, не искать наслаждений, не предотвращать
страдания и не бояться смерти! Да это невозможно, да это отречение от всей жизни! И как же я отрекусь от личности, когда я чувствую требования моей личности и разумом познаю законность этих требований?» — говорят с полною уверенностью образованные люди нашего
мира.
И потому я знаю, что чем больше то знание истины, которое я уношу из этого
мира и которое мне дает мое, хотя бы последнее, предсмертное
страдание, тем большего я достигаю блага.
Мучения
страдания испытывает только тот, кто, отделив себя от жизни
мира, не видя тех своих грехов, которыми он вносил
страдания в
мир, считает себя невиноватым и потому возмущается против тех
страданий, которые он несет за грехи
мира.
Мучительность
страдания — это только та боль, которую испытывают люди при попытках разрывания той цепи любви к предкам, к потомкам, к современникам, которая соединяет жизнь человеческую с жизнью
мира.
Страдание это есть сознание противоречия между греховностью своей и всего
мира и не только возможностью, но обязанностью осуществления не кем-нибудь, а мной самим всей истины в жизни своей и всего
мира.
Утолить это
страдание нельзя ни тем, чтобы, участвуя в грехе
мира, не видать своего греха, ни еще менее тем, чтобы перестать верить не только в возможность, но в обязанность не кого-нибудь другого, но мою — осуществить всю истину в моей жизни и жизни
мира.
С одной стороны, он до глубины проникнут человечностью, его сострадательность бесконечна, и он понимает бунт против Бога, основанный на невозможности выносить
страдания мира.
Нужно принять всю полноту жизни, не бежать трусливо от
страданий мира, но принять эту тяжесть мира для победы, для завоевания окончательного блаженства.
Неточные совпадения
Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для
мира, обреченное каким-то тайным
страданиям, что он сам почти в этом уверился.
— Всегда были — и будут — люди, которые, чувствуя себя неспособными сопротивляться насилию над их внутренним
миром, — сами идут встречу судьбе своей, сами отдают себя в жертву. Это имеет свой термин — мазохизм, и это создает садистов, людей, которым
страдание других — приятно. В грубой схеме садисты и мазохисты — два основных типа людей.
Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную пору над бедствиями человечества, испытывал безвестные, безыменные
страдания, и тоску, и стремление куда-то вдаль, туда, вероятно, в тот
мир, куда увлекал его, бывало, Штольц…
Она в первую минуту вспомнила смутно о том новом чудном
мире чувств и мыслей, который открыт был ей прелестным юношей, любившим ее и любимым ею, и потом об его непонятной жестокости и целом ряде унижений,
страданий, которые последовали за этим волшебным счастьем и вытекали из него.
«Да, совсем новый, другой, новый
мир», думал Нехлюдов, глядя на эти сухие, мускулистые члены, грубые домодельные одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми людьми с их серьезными интересами, радостями и
страданиями настоящей трудовой и человеческой жизни.