И всегда происходило то, что с огрубением
религиозных форм искусство более и более уклонялось от своей первоначальной цели (при которой оно могло считаться важным делом — почти богослужением) и вместо религиозного служения задавалось не религиозными, а мирскими целями удовлетворения требованиям толпы или сильных мира, то есть целям развлечения и увеселения.
Неточные совпадения
Для того же, чтобы взять все, надо понимать, что, по его учению, безумно и вредно индивидууму восставать или стараться разрушать пределы раз установленных
религиозных и государственных
форм.
Когда же, со временем,
формы этого богослужебного искусства оказались недостаточными, появились мистерии, изображавшие те события, которые считались самыми важными в христианском
религиозном миросозерцании.
Но аллегория по самому роду своему, как искусство низшего рода, не могла заменить прежних
религиозных драм; новая же
форма драматического искусства, соответствующая пониманию христианства как учения о жизни, еще не была найдена.
Не есть ли то, чего вы требуете для драмы,
религиозное поучение, дидактизм, то, что называется тенденциозностью и что несовместимо с истинным искусством?» Под
религиозным содержанием искусства, отвечу я, я разумею не внешнее поучение в художественной
форме каким-либо
религиозным истинам и не аллегорическое изображение этих истин, а определенное, соответствующее высшему в данное время
религиозному пониманию мировоззрение, которое, служа побудительной причиной сочинения драмы, бессознательно для автора проникает все его произведение.
И, поняв это, искали бы ту новую, соответствующую
религиозному пониманию
форму драмы.
А поняв это, должны будут искать и вырабатывать ту новую
форму современной драмы, той драмы, которая будет служить уяснением и утверждением в людях высшей ступени
религиозного сознания; а во-вторых, потому, что люди, освободившись от этого гипноза, поймут, что ничтожные и безнравственные произведения Шекспира и его подражателей, имеющие целью только развлечение и забаву зрителей, никак не могут быть учителями жизни и что учение о жизни, покуда нет настоящей
религиозной драмы, надо искать в других источниках.
Так что хотя освобождение от ложных
религиозных форм, всё убыстряясь и убыстряясь, совершается, люди нашего времени, откинув веру в догматы, таинства, чудеса, святость библии и другие установления церкви, не могут все-таки освободиться от тех ложных государственных учений, которые основались на извращенном христианстве и скрывают истинное.
Но горе было в том, что к тому времени, когда христианское учение в его истинном значении стало выясняться людям, большая часть христианского мира уже привыкла считать истиной те внешние
религиозные формы, которые не только скрывают от людей истинный смысл христианского учения, но и утверждают прямо противоположные христианскому учению государственные установления.
Когда же христианство предлагается как долг и идеал народу, он по естественному чувству самосохранения ищет средств обезопасить себя от «всепоядающего огня» религии, от истребляющих молний неба — и находит это средство в самостоятельной, объективной ценности церковного символа,
религиозной формы, доброго дела — в православии, правоверии и обрядоверии».
Неточные совпадения
У Лоскутова развилась острая
форма помешательства с припадками
религиозной мании.
В последнее время эти подлинные народные
религиозные переживания проникли и в наши культурные религиозно-философские течения, но уже в отраженной и слишком стилизованной, искусственной
форме.
Это была единственная серьезная и глубокая
форма расизма, кровь имела
религиозный характер.
Гораздо глубже то, что власть опиралась на
религиозные верования народа, и ее исторические
формы падали, когда эти верования разлагались.
Русская стихийно-народная душевность принимает разнообразные, самые противоположные
формы — охранительные и бунтарские, национально-религиозные и интернационально-социалистические.