Но горе было в том, что к тому времени, когда христианское учение в его истинном значении стало выясняться людям, большая часть христианского мира уже привыкла считать истиной те внешние
религиозные формы, которые не только скрывают от людей истинный смысл христианского учения, но и утверждают прямо противоположные христианскому учению государственные установления.
Так что хотя освобождение от ложных
религиозных форм, всё убыстряясь и убыстряясь, совершается, люди нашего времени, откинув веру в догматы, таинства, чудеса, святость библии и другие установления церкви, не могут все-таки освободиться от тех ложных государственных учений, которые основались на извращенном христианстве и скрывают истинное.
Неточные совпадения
Люди христианского мира, приняв под видом христианского учения составленное церковью извращение его, заменившее язычество и сначала отчасти удовлетворявшее людей своими новыми
формами, перестали со временем верить и в это извращенное церковью христианство и дошли наконец до того, что остались без всякого
религиозного понимания жизни и вытекающего из него руководства поведения.
И противоречие это, становясь всё более и более очевидным, сделало наконец то, что люди перестали верить в церковную веру, а в большинстве своем продолжали, по преданию, ради приличия, отчасти и страха перед властью, держаться внешних
форм церковной веры, одинаково, как католической, православной, так и протестантской, не признавая уже ее внутреннего
религиозного значения.
С людьми, принявшими
религиозное учение, превосходящее их силы, — а таково было христианское учение для язычников, принявших его тогда, когда жизнь общественная в
форме государственного насильнического устройства уже глубоко вкоренилась в нравы и привычки людей, — с людьми, принявшими христианское учение, случилось нечто, кажущееся сначала противоречивым, а вместе с тем такое, чего не могло не случиться.
Мы не знаем того часа, когда ребенок стал юношей, но знаем, что бывший ребенок уже не может играть в игрушки; так же мы не можем назвать того года, десятилетия даже, во время которого люди христианского мира выросли из прежней
формы жизни и перешли в другой, определяемый их
религиозным сознанием, возраст, но не можем не знать, не видеть того, что люди христианского мира уже не могут серьезно играть в завоевания, в свидания монархов, в дипломатические хитрости, в конституции, с своими палатами и думами, в социал-революционные, демократические, анархические партии и революции, а главное, не могут делать всех этих дел, основывая их на насилии.
Подчиняясь ли правительствам, или не подчиняясь им, люди одинаково никогда не знали, не знают и не могут знать, в какую
форму сложится их жизнь, и тем более не может по своей воле небольшое число людей устраивать жизнь всех, так как
форма жизни людей складывается всегда не по воле некоторых людей, а по очень многим сложным и независимым от воли некоторых людей причинам, из которых главная — нравственное,
религиозное состояние большинства людей общества.
И всегда происходило то, что с огрубением
религиозных форм искусство более и более уклонялось от своей первоначальной цели (при которой оно могло считаться важным делом — почти богослужением) и вместо религиозного служения задавалось не религиозными, а мирскими целями удовлетворения требованиям толпы или сильных мира, то есть целям развлечения и увеселения.
Когда же христианство предлагается как долг и идеал народу, он по естественному чувству самосохранения ищет средств обезопасить себя от «всепоядающего огня» религии, от истребляющих молний неба — и находит это средство в самостоятельной, объективной ценности церковного символа,
религиозной формы, доброго дела — в православии, правоверии и обрядоверии».
Неточные совпадения
У Лоскутова развилась острая
форма помешательства с припадками
религиозной мании.
В последнее время эти подлинные народные
религиозные переживания проникли и в наши культурные религиозно-философские течения, но уже в отраженной и слишком стилизованной, искусственной
форме.
Это была единственная серьезная и глубокая
форма расизма, кровь имела
религиозный характер.
Гораздо глубже то, что власть опиралась на
религиозные верования народа, и ее исторические
формы падали, когда эти верования разлагались.
Русская стихийно-народная душевность принимает разнообразные, самые противоположные
формы — охранительные и бунтарские, национально-религиозные и интернационально-социалистические.