Неточные совпадения
Поезд, двигаясь всё быстрее и быстрее, погромыхивал на стычках, и мне трудно было расслышать, а интересно было, и я пересел ближе. Сосед
мой, нервный господин с блестящими глазами, очевидно, тоже заинтересовался и,
не вставая с места, прислушивался.
Я
не был соблазнителем,
не имел неестественных вкусов,
не делал из этого главной цели жизни, как это делали многие из
моих сверстников, а отдавался разврату степенно, прилично, для здоровья.
Но в
мое время
не было ни одного такого на десять тысяч.)
Не будь, с одной стороны, катаний на лодках,
не будь портних с талиями и т. п., а будь
моя жена одета в нескладный капот и сиди она дома, а будь я, с другой стороны, в нормальных условиях человека, поглощающего пищи столько, сколько нужно для работы, и будь у меня спасительный клапан открыт — а то он случайно прикрылся как-то на это время, — я бы
не влюбился, и ничего бы этого
не было.
Я
не только представлял ее себе верхом совершенства, я и себя за это время
моего жениховства представлял тоже верхом совершенства.
Так и я: я женился
не на деньгах — корысть была
не при чем,
не так, как большинство
моих знакомых женились из-за денег или связей, — я был богат, она бедна.
Другое, чем я гордился, было то, что другие женились с намерением вперед продолжать жить в таком же многоженстве, в каком они жили до брака; я же имел твердое намерение держаться после свадьбы единобрачия, и
не было пределов
моей гордости перед собой за это.
— Естественном? — сказал он. — Естественном? Нет, я скажу вам напротив, что я пришел к убеждению, что это
не… естественно. Да, совершенно
не… естественно. Спросите у детей, спросите у неразвращенной девушки.
Моя сестра очень молодая вышла замуж за человека вдвое старше ее и развратника. Я помню, как мы были удивлены в ночь свадьбы, когда она, бледная и в слезах, убежала от него и, трясясь всем телом, говорила, что она ни за что, ни за что, что она
не может даже сказать того, чего он хотел от нее.
И во мне, соответственно этому, с особенной же силой проявились мучения ревности, которые
не переставая терзали меня во всё время
моей женатой жизни, как они и
не могут
не терзать всех тех супругов, которые живут с женами, как я жил, т. е. безнравственно.
— Я во всё время
моей женатой жизни никогда
не переставал испытывать терзания ревности.
Они погубили
мою жизнь, как они губили и губят жизнь тысяч, сотен тысяч людей, а я
не могу
не связывать следствия с причиной.
Но для наших несчастных женщин и для
моей жены было
не то.
Я дрался больше Васей, старшим, а она Лизой. Кроме того, когда дети стали подрастать, и определились их характеры, сделалось то, что они стали союзниками, которых мы привлекли каждый на свою сторону. Они страшно страдали от этого, бедняжки, но нам, в нашей постоянной войне,
не до того было, чтобы думать о них. Девочка была
моя сторонница, мальчик же старший, похожий на нее, ее любимец, часто был ненавистен мне.
— Дрянной он был человечек, на
мои глаза, на
мою оценку. И
не потому, какое он значение получил в
моей жизни, а потому, что он действительно был такой. Впрочем, то, что он был плох, служило только доказательством того, как невменяема была она.
Не он, так другой, это должно было быть. — Он опять замолчал.
Отец его — помещик, сосед
моего отца. Он — отец — разорился, и дети — три было мальчика — все устроились; один только, меньшой этот, отдан был к своей крестной матери в Париж. Там его отдали в консерваторию, потому что был талант к музыке, и он вышел оттуда скрипачом и играл в концертах. Человек он был… — Очевидно, желая сказать что-то дурное про него, он воздержался и быстро сказал: — Ну, уж там я
не знаю, как он жил, знаю только, что в этот год он явился в Россию и явился ко мне.
Я сказал, что
не играю больше, но что жена
моя хорошо играет.
С первой минуты, как он встретился глазами с женой, я видел, что зверь, сидящий в них обоих, помимо всех условий положения и света, спросил: «можно?» и ответил: «о, да, очень». Я видел, что он никак
не ожидал встретить в
моей жене, в московской даме, такую привлекательную женщину, и был очень рад этому.
Но несмотря на то или, может быть, вследствие этого, какая-то сила против
моей воли заставляла меня быть особенно
не только учтивым, но ласковым с ним.
Для жены ли или для него я это делал, чтоб показать, что я
не боюсь его, для себя ли, чтоб обмануть самого себя, —
не знаю, только я
не мог с первых же сношений
моих с ним быть прост.
— Ты решительно стал невозможен, — начала она. — Это такой характер, с которым ангел но уживется, — и, как всегда, стараясь уязвить меня как можно больнее, она напомнила мне
мой поступок с сестрой (это был случай с сестрой, когда я вышел из себя и наговорил сестре своей грубости; она знала, что это мучит меня, и в это место кольнула меня). — После этого меня уж ничто
не удивит от тебя, — сказала она.
Всё, что было в нем непорядочного, всё это я замечал теперь с особенным удовольствием, потому что это всё должно было успокоить меня и показывать, что он стоял для
моей жены на такой низкой ступени, до которой, как она и говорила, она
не могла унизиться.
Музыка заставляет меня забывать себя,
мое истинное положение, она переносит меня в какое-то другое,
не свое положение: мне под влиянием музыки кажется, что я чувствую то, чего я, собственно,
не чувствую, что я понимаю то, чего
не понимаю, что могу то, чего
не могу.
Оттого ли, что, сев в вагон, я живо представил себя уже приехавшим, или оттого, что железная дорога так возбуждающе действует на людей, но только с тех пор, как я сел в вагон, я уже
не мог владеть своим воображением, и оно
не переставая с необычайной яркостью начало рисовать мне разжигающие
мою ревность картины, одну за другой и одну циничнее другой, и всё о том же, о том, что происходило там, без меня, как она изменяла мне.
Я ехал, оглядывая редких прохожих и дворников и тени, бросаемые фонарями и
моей пролеткой то спереди, то сзади, ни о чем
не думая.
Сколько я ни стараюсь вспомнить теперь, я никак
не могу вспомнить
моего тогдашнего состояния: что я думал? чего хотел? ничего
не знаю.
Я чуть было
не зарыдал, но тотчас же дьявол подсказал: «ты плачь, сантиментальничай, а они спокойно разойдутся, улик
не будет, и ты век будешь сомневаться и мучаться». И тотчас чувствительность над собой исчезла, и явилось странное чувство — вы
не поверите — чувство радости, что кончится теперь
мое мученье, что теперь я могу наказать ее, могу избавиться от нее, что я могу дать волю
моей злобе. И я дал волю
моей злобе — я сделался зверем, злым и хитрым зверем.
Я знал только, что теперь всё кончено, что сомнений в ее невинности
не может быть, и что я сейчас накажу ее и кончу
мои отношения с нею.
Его глаза встретились с
моими, он вдруг побледнел, как полотно, до губ, глаза сверкнули как-то особенно, и, чего я тоже никак
не ожидал, он шмыгнул под фортепиано, в дверь.
—
Не лги, мерзавка! — завопил я и левой рукой схватил ее за руку, но она вырвалась. Тогда всё-таки я,
не выпуская кинжала, схватил ее левой рукой за горло, опрокинул навзничь и стал душить. Какая жесткая шея была… Она схватилась обеими руками за
мои руки, отдирая их от горла, и я как будто этого-то и ждал, изо всех сил ударил ее кинжалом в левый бок, ниже ребер.
Долго я сидел так. Я ничего
не думал, ничего
не вспоминал. Я слышал, что там что-то возились. Слышал, как приехал кто-то, потом еще кто-то. Потом слышал и видел, как Егор внес
мою привезенную корзину в кабинет. Точно кому-нибудь это нужно!
Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с
не имеется, потому что деньги
мои, если изволите знать, положены в приказ общественного призрения.
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние
мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи
мои; это такой народ, что на жизнь
мою готовы покуситься.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (Ест.)Боже
мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту.
Моя обязанность помогать проезжающим.