Неточные совпадения
С тех
пор как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее любовь и ласки; но теперь только умею ценить их, — тогда же мне и в голову не
приходило, какое редкое, чудесное создание была эта старушка.
Все это прекрасно! — продолжала бабушка таким тоном, который ясно доказывал, что она вовсе не находила, чтобы это было прекрасно, — мальчиков давно
пора было
прислать сюда, чтобы они могли чему-нибудь учиться и привыкать к свету; а то какое же им могли дать воспитание в деревне?..
В голову никому не могло
прийти, глядя на печаль бабушки, чтобы она преувеличивала ее, и выражения этой печали были сильны и трогательны; но не знаю почему, я больше сочувствовал Наталье Савишне и до сих
пор убежден, что никто так искренно и чисто не любил и не сожалел о maman, как это простодушное и любящее созданье.
Он слушал Ленского с улыбкой. // Поэта пылкий разговор, // И ум, еще в сужденьях зыбкой, // И вечно вдохновенный взор, — // Онегину всё было ново; // Он охладительное слово // В устах старался удержать // И думал: глупо мне мешать // Его минутному блаженству; // И без меня
пора придет, // Пускай покамест он живет // Да верит мира совершенству; // Простим горячке юных лет // И юный жар и юный бред.
В особенно погожие дни являются горожане и горожанки.
Порой приходит с сестрой и матерью она, кумир многих сердец, усиленно бьющихся под серыми шинелями. В том числе — увы! — и моего бедного современника… Ей взапуски подают кресло. Счастливейший выхватывает кресло из толпы соперников… Усиленный бег, визг полозьев, морозный ветер с легким запахом духов, а впереди головка, уткнувшаяся в муфту от мороза и от страха… Огромный пруд кажется таким маленьким и тесным… Вот уже берег…
— Аи то, девки, в
пору пришли! сказано: стань передо мной, как лист перед травой! — говорит она, как бы отвечая на замечание ямщика, — а вы тут, поди-чай, с утра раннего ждете-поджидаете…
Неточные совпадения
Городничий. Зачем! Так уж, видно, судьба! (Вздохнув.)До сих
пор, благодарение богу, подбирались к другим городам; теперь
пришла очередь к нашему.
До сих
пор не могу
прийти в себя.
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то в Питере, // Да угодил в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех
пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть
придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…
Пришел и сам Ермил Ильич, // Босой, худой, с колодками, // С веревкой на руках, //
Пришел, сказал: «Была
пора, // Судил я вас по совести, // Теперь я сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И в ноги поклонился нам.
«Эх, Влас Ильич! где враки-то? — // Сказал бурмистр с досадою. — // Не в их руках мы, что ль?.. //
Придет пора последняя: // Заедем все в ухаб, // Не выедем никак, // В кромешный ад провалимся, // Так ждет и там крестьянина // Работа на господ!»