— Потому что
я считаю, — краснея говорил Нехлюдов, — что землею не должно владеть тому, кто на ней не работает, и что каждый имеет право пользоваться землею.
— Ехать в Сибирь с той партией арестантов, в которой находится женщина, перед которой
я считаю себя виноватым, — выговорил Нехлюдов.
— Так дело мое в том, — повторил Симонсон, — что, зная ваше отношение к Катерине Михайловне,
я считаю себя обязанным объявить вам мое отношение к ней.
Неточные совпадения
«Теперь надо добросовестно, как
я всегда делаю и
считаю должным, исполнить общественную обязанность. Притом же это часто бывает и интересно», сказал он себе и вошел мимо швейцара в сени суда.
—
Я не
считала; видела, что были сторублевые только.
Тогда своим настоящим
я он
считал свое духовное существо, — теперь он
считал собою свое здоровое, бодрое, животное
я.
Или буду с предводителем, которого
я постыдно обманывал с его женой, на собрании
считать голоса за и против проводимого постановления земской инспекции школ и т. п., а потом буду назначать свидания его жене (какая мерзость!); или буду продолжать картину, которая, очевидно, никогда не будет кончена, потому что
мне и не следует заниматься этими пустяками и не могу ничего этого делать теперь», говорил он себе и не переставая радовался той внутренней перемене, которую чувствовал.
— Пожалуйста, князь, —
я вас знаю и
считаю излишним представления, — посетите наше литературное утро. Очень будет интересно. Анатоль прелестно читает.
—
Я так же думаю, как и вы, — сказал Нехлюдов, — и
считаю грехом владеть землею. И вот хочу отдать ее.
— Да, — сказал он вдруг. —
Меня часто занимает мысль, что вот мы идем вместе, рядом с ними, — с кем с «ними»? С теми самыми людьми, за которых мы и идем. А между тем мы не только не знаем, но и не хотим знать их. А они, хуже этого, ненавидят нас и
считают своими врагами. Вот это ужасно.
— С моей стороны вопрос решен окончательно.
Я желал сделать то, что
считаю должным, и, кроме того, облегчить ее положение, но ни в каком случае не желаю стеснять ее.
— Как же
я могу признать, что
я не должен сделать то, что
считаю должным. Одно, что
я могу сказать, это то, что
я не свободен, но она свободна.
«А годов сколько?» —
Я, говорю, не
считаю, да и
счесть нельзя, потому что
я всегда был, всегда и буду.
— Что ж, Дмитрий Иванович, коли он хочет, чтобы
я с ним жила, — она испуганно остановилась и поправилась, — чтоб
я при нем была.
Мне чего же лучше?
Я это за счастье должна
считать. Что же
мне?..
— Прошу любить старую тетку, — говорила она, целуя Володю в волосы, — хотя я вам и дальняя, но
я считаю по дружеским связям, а не по степеням родства, — прибавила она, относясь преимущественно к бабушке; но бабушка продолжала быть недовольной ею и отвечала:
— Иду. Сейчас. Да, чтоб избежать этого стыда, я и хотел утопиться, Дуня, но подумал, уже стоя над водой, что если
я считал себя до сей поры сильным, то пусть же я и стыда теперь не убоюсь, — сказал он, забегая наперед. — Это гордость, Дуня?
Неточные совпадения
Еще подбавил Филюшка… // И всё тут! Не годилось бы // Жене побои мужнины //
Считать; да уж сказала
я: // Не скрою ничего!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала
я, // За дело принялась. // Три года, так
считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Милон. Это его ко
мне милость. В мои леты и в моем положении было бы непростительное высокомерие
считать все то заслуженным, чем молодого человека ободряют достойные люди.
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко
мне о том же, о чем в Москве сделал предложение.
Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика
считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Стародум. Ему многие смеются.
Я это знаю. Быть так. Отец мой воспитал
меня по-тогдашнему, а
я не нашел и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали еще заражать людей столько, чтоб всякий
считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного. Отец мой у двора Петра Великого…