Неточные совпадения
— Здесь, сударь, здесь. Тоже наш брат, присяжный? — весело подмигивая, спросил добродушный купец. — Ну что же, вместе потрудимся, — продолжал он на утвердительный ответ Нехлюдова, — 2-й гильдии Баклашов, —
сказал он, подавая мягкую широкую несжимающуюся руку, — потрудиться надо. С
кем имею удовольствие?
— Она и опиумом могла лишить жизни, —
сказал полковник, любивший вдаваться в отступления, и начал при этом случае рассказывать о том, что у его шурина жена отравилась опиумом и умерла бы, если бы не близость доктора и принятые во время меры. Полковник рассказывал так внушительно, самоуверенно и с таким достоинством, что ни у
кого не достало духа перебить его. Только приказчик, заразившись примером, решился перебить его, чтобы рассказать свою историю.
— Это ваша добрая воля, только вины вашей тут особенной нет. Со всеми бывает, и если с рассудком, то всё это заглаживается и забывается, и живут, —
сказала Аграфена Петровна строго и серьезно, — и вам это на свой счет брать не к чему. Я и прежде слышала, что она сбилась с пути, так
кто же этому виноват?
— Ну, всё-таки я вам
скажу, по мере сил приносить пользу, всё-таки, что могу, смягчаю.
Кто другой на моем месте совсем бы не так повел. Ведь это легко
сказать: 2000 с лишним человек, да каких. Надо знать, как обойтись. Тоже люди, жалеешь их. А распустить тоже нельзя.
— Всё равно,
скажите кому, начальству, что ли, —
сказал негодующий голос. — Ни в чем не виноваты, страдаем второй месяц.
— Что он у вас спрашивает,
кто вы? — спросила она у Нехлюдова, слегка улыбаясь и доверчиво глядя ему в глаза так просто, как будто не могло быть сомнения о том, что она со всеми была, есть и должна быть в простых, ласковых, братских отношениях. — Ему всё нужно знать, —
сказала она и совсем улыбнулась в лицо мальчику такой доброй, милой улыбкой, что и мальчик и Нехлюдов — оба невольно улыбнулись на ее улыбку.
Когда стали допрашивать,
кто стрелял, она
сказала, что стреляла она, несмотря на то, что никогда не держала в руке револьвера и паука не убьет.
На другой день Нехлюдов поехал к адвокату и сообщил ему дело Меньшовых, прося взять на себя защиту. Адвокат выслушал и
сказал, что посмотрит дело, и если всё так, как говорит Нехлюдов, что весьма вероятно, то он без всякого вознаграждения возьмется за защиту. Нехлюдов между прочим рассказал адвокату о содержимых 130 человеках по недоразумению и спросил, от
кого это зависит,
кто виноват. Адвокат помолчал, очевидно желая ответить точно.
—
Кто виноват? Никто, —
сказал он решительно. —
Скажите прокурору — он
скажет, что виноват губернатор,
скажите губернатору — он
скажет, что виноват прокурор. Никто не виноват.
— Землю, по-моему, —
сказал он, — нельзя ни продавать ни покупать, потому что если можно продавать ее, то те, у
кого есть деньги, скупят ее всю и тогда будут брать с тех, у
кого нет земли, что хотят, за право пользоваться землею. Будут брать деньги за то, чтобы стоять на земле, — прибавил он, пользуясь аргументом Спенсера.
— И рад бы отдать, —
сказал он, — да
кому и как? Каким мужикам? Почему вашему обществу, а не Деминскому? (Это было соседнее село с нищенским наделом.)
— Нельзя, —
сказал Нехлюдов, уже вперед приготовив свое возражение. — Если всем разделить поровну, то все те,
кто сами не работают, не пашут, — господа, лакеи, повара, чиновники, писцы, все городские люди, — возьмут свои паи да и продадут богатым. И опять у богачей соберется земля. А у тех, которые на своей доле, опять народится народ, а земля уже разобрана. Опять богачи заберут в руки тех,
кому земля нужна.
— Запретить, чтобы не продавали землю, а только
кто сам пашет, —
сказал печник, сердито перебивая солдата.
— Это правильно, —
сказал печник, двигая бровями. — У
кого лучше земля, тот больше плати.
С замиранием сердца и ужасом перед мыслью о том, в каком состоянии он нынче найдет Маслову, и той тайной, которая была для него и в ней и в том соединении людей, которое было в остроге, позвонил Нехлюдов у главного входа и у вышедшего к нему надзирателя спросил про Маслову. Надзиратель справился и
сказал, что она в больнице. Нехлюдов пошел в больницу, Добродушный старичок, больничный сторож, тотчас же впустил его и, узнав,
кого ему нужно было видеть, направил в детское отделение.
—
Кого же прежде смотреть, ma tante, актрису или проповедника? —
сказал Нехлюдов, улыбаясь.
— Уж позволь мне знать лучше тебя, — продолжала тетка. — Видите ли, — продолжала она, обращаясь к Нехлюдову, — всё вышло оттого, что одна личность просила меня приберечь на время его бумаги, а я, не имея квартиры, отнесла ей. А у ней в ту же ночь сделали обыск и взяли и бумаги и ее и вот держали до сих пор, требовали, чтоб она
сказала, от
кого получила.
— Но отчего убили?
Кто убил? —
сказала Наталья Ивановна.
— Убили те,
кто насильно вели их, — раздраженно
сказал Нехлюдов, чувствуя, что она смотрит и на это дело глазами своего мужа.
— Разумеется, есть всякие. Разумеется, жалеешь. Другие ничего не спускают, а я, где могу, стараюсь облегчить. Пускай лучше я пострадаю, да не они. Другие, как чуть что, сейчас по закону, а то — стрелять, а я жалею. — Прикажете? Выкушайте, —
сказал он, наливая еще чаю. Она
кто, собственно, — женщина, какую видеть желаете? — спросил он.
— Да, —
сказал он вдруг. — Меня часто занимает мысль, что вот мы идем вместе, рядом с ними, — с
кем с «ними»? С теми самыми людьми, за которых мы и идем. А между тем мы не только не знаем, но и не хотим знать их. А они, хуже этого, ненавидят нас и считают своими врагами. Вот это ужасно.
— Напротив, оставайся, —
сказал Симонсон, — у меня секретов нет ни от
кого, тем более от тебя.
—
Кому молиться-то? — решительно наступающе и быстро выговаривая слог за слогом,
сказал лохматый старик.
— Ну-с, так вот что: вы у
кого? у Дюка? Ну, и там скверно. А вы приходите обедать, —
сказал генерал, отпуская Нехлюдова, — в пять часов. Вы по-английски говорите?
1. В то время ученики приступили к Иисусу и
сказали:
кто больше в Царстве Небесном? — читал он.
Неточные совпадения
Городничий. Это бы еще ничего, — инкогнито проклятое! Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчик! А
кто,
скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А
кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». — «А подать сюда Землянику!» Вот что худо!
Городничий. Жаловаться? А
кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что
скажешь? а?
Городничий.
Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Анна Андреевна. Ну,
скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от
кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
Впрочем, я так только упомянул об уездном суде; а по правде
сказать, вряд ли
кто когда-нибудь заглянет туда: это уж такое завидное место, сам бог ему покровительствует.