Неточные совпадения
— Отчего же непременно
в лиловом? — улыбаясь спросила Анна. — Ну, дети, идите, идите.
Слышите ли? Мис Гуль зовет чай пить, — сказала она, отрывая от
себя детей и отправляя их
в столовую.
Когда она думала о Вронском, ей представлялось, что он не любит ее, что он уже начинает тяготиться ею, что она не может предложить ему
себя, и чувствовала враждебность к нему зa это. Ей казалось, что те слова, которые она сказала мужу и которые она беспрестанно повторяла
в своем воображении, что она их сказала всем и что все их
слышали. Она не могла решиться взглянуть
в глаза тем, с кем она жила. Она не могла решиться позвать девушку и еще меньше сойти вниз и увидать сына и гувернантку.
«Вы можете затоптать
в грязь»,
слышал он слова Алексея Александровича и видел его пред
собой, и видел с горячечным румянцем и блестящими глазами лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а на Алексея Александровича; он видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки. Он опять вытянул ноги и бросился на диван
в прежней позе и закрыл глаза.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и
в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над
собой, пошел
в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел
слышать.
Подвязанный чиновник, ходивший уже семь раз о чем-то просить Алексея Александровича, интересовал и Сережу и швейцара. Сережа застал его раз
в сенях и
слышал, как он жалостно просил швейцара доложить о
себе, говоря, что ему с детьми умирать приходится.
Она никогда не чувствовала
себя столь униженною, как
в ту минуту, когда, призвав комиссионера,
услышала от него подробный рассказ о том, как он дожидался и как потом ему сказали: «ответа никакого не будет».
Слышал тоже сзади недалеко какое-то шлепанье по воде,
в котором он не мог дать
себе отчета.
— Анна, за что так мучать
себя и меня? — говорил он, целуя ее руки.
В лице его теперь выражалась нежность, и ей казалось, что она
слышала ухом звук слез
в его голосе и на руке своей чувствовала их влагу. И мгновенно отчаянная ревность Анны перешла
в отчаянную, страстную нежность; она обнимала его, покрывала поцелуями его голову, шею, руки.
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые
услышит в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом — с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства.
Неточные совпадения
Получше нарядилась я, // Пошла я
в церковь Божию, // Смех
слышу за
собой! //………………………………….
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само
собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как
услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Проходя мимо окон княжны, я
услышал снова шаги за
собою; человек, завернутый
в шинель, пробежал мимо меня.
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с иных
в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда
себе не прощу одного: черт меня дернул, приехав
в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я
слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
В продолжение всей болтовни Ноздрева Чичиков протирал несколько раз
себе глаза, желая увериться, не во сне ли он все это
слышит. Делатель фальшивых ассигнаций, увоз губернаторской дочки, смерть прокурора, которой причиною будто бы он, приезд генерал-губернатора — все это навело на него порядочный испуг. «Ну, уж коли пошло на то, — подумал он сам
в себе, — так мешкать более нечего, нужно отсюда убираться поскорей».