Неточные совпадения
«Кити крепче оперлась на руку Левина и прижала ее к
себе. Он наедине с нею испытывал теперь, когда мысль о ее беременности ни на минуту не покидала его, то еще новое для него и радостное, совершенно чистое от чувственности наслаждение близости к любимой женщине. Ему хотелось
слышать звук ее голоса, изменившегося теперь при беременности.
В голосе, как и во взгляде, была мягкость и серьезность, подобная той, которая бывает у людей, постоянно сосредоточенных над одним любимым делом».
«Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что-то страшно больно ударило ее
в сердце. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и
услышав из-за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла
себя и свое горе».
Вечные вопросы Достоевского: почему я должен быть нравственным, почему я должен быть порядочным, раз нет бога? — вызвали бы у Ницше только усмешку: «Мы отнеслись бы с предубеждением к человеку, если бы
услышали, что ему нужны особые основания, чтобы оставаться порядочным. Словечко «ибо»
в известных случаях компрометирует; иногда мы даже опровергаем
себя самих единственным «ибо».
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые
услышит в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом — с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства.
В словах Гоголя, что он
слышит в себе сильное чувства к России, заключается, очевидно, указание, подтверждаемое последующими словами, что этого чувства у него прежде не было или было слишком мало.
Неточные совпадения
Получше нарядилась я, // Пошла я
в церковь Божию, // Смех
слышу за
собой! //………………………………….
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само
собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как
услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Подвязанный чиновник, ходивший уже семь раз о чем-то просить Алексея Александровича, интересовал и Сережу и швейцара. Сережа застал его раз
в сенях и
слышал, как он жалостно просил швейцара доложить о
себе, говоря, что ему с детьми умирать приходится.
Слышал тоже сзади недалеко какое-то шлепанье по воде,
в котором он не мог дать
себе отчета.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и
в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над
собой, пошел
в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел
слышать.