Неточные совпадения
Сам Левин не помнил своей матери, и единственная сестра его была старше его, так что в доме Щербацких он в
первый раз увидал ту
самую среду старого дворянского, образованного и честного семейства, которой он был лишен смертью отца и матери.
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто
сама, пред тем как ехать на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись
первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой пошла за альбомом. Лестница наверх в ее комнату выходила на площадку большой входной теплой лестницы.
— Pardon, pardon! Вальс, вальс! — закричал с другой стороны залы Корсунский и, подхватив
первую попавшуюся барышню, стал
сам танцовать.
И когда он вышел из вагона в Бологове, чтобы выпить сельтерской воды, и увидал Анну, невольно
первое слово его сказало ей то
самое, что он думал.
Она ему не подавала никакого повода, но каждый раз, когда она встречалась с ним, в душе ее загоралось то
самое чувство оживления, которое нашло на нее в тот день в вагоне, когда она в
первый раз увидела его.
Вронский незаметно вошел в середину толпы почти в то
самое время, как раздался звонок, оканчивающий скачки, и высокий, забрызганный грязью кавалергард, пришедший
первым, опустившись на седло, стал спускать поводья своему серому, потемневшему от поту, тяжело дышащему жеребцу.
Взволнованная и слишком нервная Фру-Фру потеряла
первый момент, и несколько лошадей взяли с места прежде ее, но, еще не доскакивая реки, Вронский, изо всех сил сдерживая влегшую в поводья лошадь, легко обошел трех, и впереди его остался только рыжий Гладиатор Махотина, ровно и легко отбивавший задом пред
самим Вронским, и еще впереди всех прелестная Диана, несшая ни живого, ни мертвого Кузовлева.
Оставалось одно и
самое трудное препятствие; если он перейдет его впереди других, то он придет
первым.
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали к нему. К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома,
сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным. В
первый раз в жизни он испытал
самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое, в котором виною
сам.
Еще в ту
самую минуту как он уходил, я хотела воротить его и сказать ему, но раздумала, потому что было странно, почему я не сказала ему в
первую минуту.
Первое, зa что, как зa
самое легкое, взялся Вронский, были денежные дела.
Раз решив
сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв, по крайней мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему
первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она
первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и
сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
Первая телеграмма было известие о назначении Стремова на то
самое место, которого желал Каренин.
Он у постели больной жены в
первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное,
самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Он оскорбился в
первую минуту, но в ту же секунду он почувствовал, что он не может быть оскорблен ею, что она была он
сам.
Он испытывал в
первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он
сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.
Она, в том темно-лиловом платье, которое она носила
первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том
самом кожаном старинном диване, который стоял всегда в кабинете у деда и отца Левина, и шила broderie anglaise. [английскую вышивку.]
На
первого ребенка, хотя и от нелюбимого человека, были положены все силы любви, не получавшие удовлетворения; девочка была рождена в
самых тяжелых условиях, и на нее не было положено и сотой доли тех забот, которые были положены на
первого.
Анна уже была дома. Когда Вронский вошел к ней, она была одна в том
самом наряде, в котором она была в театре. Она сидела на
первом у стены кресле и смотрела пред собой. Она взглянула на него и тотчас же приняла прежнее положение.
В
первую минуту ей была оскорбительна его ревность; ей было досадно, что малейшее развлечение, и
самое невинное, было ей запрещено; но теперь она охотно пожертвовала бы и не такими пустяками, а всем для его спокойствия, чтоб избавить его от страдания, которое он испытывал.
Во-первых, всякий упрек показался бы вызванным миновавшею опасностью и шишкой, которая вскочила на лбу у Левина; а во-вторых, Весловский был так наивно огорчен сначала и потом так смеялся добродушно и увлекательно их общему переполоху, что нельзя было
самому не смеяться.
— Оно в
самом деле. За что мы едим, пьем, охотимся, ничего не делаем, а он вечно, вечно в труде? — сказал Васенька Весловский, очевидно в
первый раз в жизни ясно подумав об этом и потому вполне искренно.
— Ты видела когда-нибудь жатвенные машины? — обратилась она к Дарье Александровне. — Мы ездили смотреть, когда тебя встретили. Я
сама в
первый раз видела.
И каждый раз, когда из минуты забвения его выводил долетавший из спальни крик, он подпадал под то же
самое странное заблуждение, которое в
первую минуту нашло на него; каждый раз, услыхав крик, он вскакивал, бежал оправдываться, вспоминал дорогой, что он не виноват, и ему хотелось защитить, помочь.
Неточные совпадения
Софья. Сегодня, однако же, в
первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав, что дядюшка мой делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до
самой низкости, и я по всем ее обинякам вижу, что прочит меня в невесты своему сыну.
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в
первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та
самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на
самый внутренний склад обывательской жизни; в
первом случае обыватели трепетали бессознательно, во втором — трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия.
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало
первым и притом
самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было едва ли не лучшее время в его истории.
Произошел обычный прием, и тут в
первый раз в жизни пришлось глуповцам на деле изведать, каким горьким испытаниям может быть подвергнуто
самое упорное начальстволюбие.