Неточные совпадения
Левин вдруг покраснел, но не так,
как краснеют взрослые люди, — слегка, сами того не замечая, но так,
как краснеют мальчики, — чувствуя, что они смешны своей застенчивостью и вследствие того стыдясь и краснея еще больше,
почти до слез. И так странно было видеть это умное, мужественное лицо в таком детском состоянии, что Облонский перестал смотреть на него.
Пробыв в Москве,
как в чаду, два месяца,
почти каждый день видаясь с Кити в свете, куда он стал ездить, чтобы встречаться с нею, Левин внезапно решил, что этого не может быть, и уехал в деревню.
Слушая разговор брата с профессором, он замечал, что они связывали научные вопросы с задушевными, несколько раз
почти подходили к этим вопросам, но каждый раз,
как только они подходили близко к самому главному,
как ему казалось, они тотчас же поспешно отдалялись и опять углублялись в область тонких подразделений, оговорок, цитат, намеков, ссылок на авторитеты, и он с трудом понимал, о чем речь.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная,
как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то
как будто ждал, высматривал,
как будто боялся, не велика ли будет
честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
Старый князь,
как и все отцы, был особенно щепетилен насчет
чести и чистоты своих дочерей; он был неблагоразумно ревнив к дочерям, и особенно к Кити, которая была его любимица, и на каждом шагу делал сцены княгине зa то, что она компрометирует дочь.
— Отдыхаешь, вальсируя с вами, — сказал он ей, пускаясь в первые небыстрые шаги вальса. — Прелесть,
какая легкость, précision, [точность,] — говорил он ей то, что говорил
почти всем хорошим знакомым.
— Да,
как видишь, нежный муж, нежный,
как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда
почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.
Она вспомнила,
как она рассказала
почти признание, которое ей сделал в Петербурге молодой подчиненный ее мужа, и
как Алексей Александрович ответил, что, живя в свете, всякая женщина может подвергнуться этому, но что он доверяется вполне ее такту и никогда не позволит себе унизить ее и себя до ревности.
Как будто что-то веселое случилось после отъезда доктора. Мать повеселела, вернувшись к дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ей часто,
почти всегда, приходилось теперь притворяться.
Но не одни эти дамы,
почти все, бывшие в гостиной, даже княгиня Мягкая и сама Бетси, по нескольку раз взглядывали на удалившихся от общего кружка,
как будто это мешало им. Только один Алексей Александрович ни разу не взглянул в ту сторону и не был отвлечен от интереса начатого разговора.
Что клевер сеяли только на шесть, а не на двадцать десятин, это было еще досаднее. Посев клевера, и по теории и по собственному его опыту, бывал только тогда хорош, когда сделан
как можно раньше,
почти по снегу. И никогда Левин не мог добиться этого.
— Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь покупаю, верьте
чести, так, значит, для славы одной, что вот Рябинин, а не кто другой у Облонского рощу купил. А еще
как Бог даст расчеты найти. Верьте Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
Вронский незаметно вошел в середину толпы
почти в то самое время,
как раздался звонок, оканчивающий скачки, и высокий, забрызганный грязью кавалергард, пришедший первым, опустившись на седло, стал спускать поводья своему серому, потемневшему от поту, тяжело дышащему жеребцу.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и
почти в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели на другую сторону; незаметно,
как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в то самое время,
как Вронский чувствовал себя на воздухе, он вдруг увидал,
почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
Несмотря на испытываемое им чувство гордости и
как бы возврата молодости, когда любимая дочь шла с ним под руку, ему теперь
как будто неловко и совестно было за свою сильную походку, за свои крупные, облитые жиром члены. Он испытывал
почти чувство человека неодетого в обществе.
В середине его работы на него находили минуты, во время которых он забывал то, что делал, ему становилось легко, и в эти же самые минуты ряд его выходил
почти так же ровен и хорош,
как и у Тита.
В то время
как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв
почти все деньги из дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Обдумывая дальнейшие подробности, Алексей Александрович не видел даже, почему его отношения к жене не могли оставаться такие же
почти,
как и прежде.
И потому я только предупреждаю вас, что наши отношения должны быть такие,
какие они всегда были и что только в том случае, если вы компрометируете себя, я должен буду принять меры, чтоб оградить свою
честь.
«Вот положение! ― думал он, ― Если б он боролся, отстаивал свою
честь, я бы мог действовать, выразить свои чувства; но эта слабость или подлость… Он ставит меня в положение обманщика, тогда
как я не хотел и не хочу этим быть».
— Так
как все пальцы вышли, он их все разогнул и продолжал: — Это взгляд теоретический, но я полагаю, что вы сделали мне
честь обратиться ко мне для того, чтоб узнать практическое приложение.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело с таким отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и
почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно,
как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
Говорить им не о чем было,
как всегда
почти в это время, и она, положив на стол руку, раскрывала и закрывала ее и сама засмеялась, глядя на ее движение.
— Если вы любите свое чадо, то вы,
как добрый отец, не одного богатства, роскоши,
почести будете желать своему детищу; вы будете желать его спасения, его духовного просвещения светом истины.
Несчастие,
почти умопомешательство, видно было в этом подвижном, довольно красивом лице в то время,
как он, не замечая даже выхода Анны, продолжал торопливо и горячо высказывать свои мысли.
Слово талант, под которым они разумели прирожденную,
почти физическую способность, независимую от ума и сердца, и которым они хотели назвать всё, что переживаемо было художником, особенно часто встречалось в их разговоре, так
как оно им было необходимо, для того чтобы называть то, о чем они не имели никакого понятия, но хотели говорить.
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки была в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу в сознании ее любви и уважения к нему и в особенности в том, что,
как ей утешительно было думать, она
почти обратила его в христианство, то есть из равнодушно и лениво верующего обратила его в горячего и твердого сторонника того нового объяснения христианского учения, которое распространилось в последнее время в Петербурге.
Почти в одно и то же время,
как жена ушла от Алексея Александровича, с ним случилось и самое горькое для служащего человека событие — прекращение восходящего служебного движения.
Она отдала девочку кормилице, отпустила ее и открыла медальон, в котором был портрет Сережи, когда он был
почти того же возраста,
как и девочка.
Быть женой такого человека,
как Кознышев, после своего положения у госпожи Шталь представлялось ей верхом счастья. Кроме того, она
почти была уверена, что она влюблена в него. И сейчас это должно было решиться. Ей страшно было. Страшно было и то, что он скажет, и то, что он не скажет.
Между тем по другой стороне болота слышались не частые, но,
как Левину казалось, значительные выстрелы Степана Аркадьича, причем
почти за каждым слышалось: «Крак, Крак, апорт!»
Она счастлива, делает счастье другого человека и не забита,
как я, а верно так же,
как всегда, свежа, умна, открыта ко всему», думала Дарья Александровна, и плутовская улыбка морщила ее губы, в особенности потому, что, думая о романе Анны, параллельно с ним Дарья Александровна воображала себе свой
почти такой же роман с воображаемым собирательным мужчиной, который был влюблен в нее.
— Я, напротив, — продолжал Вронский, очевидно почему-то затронутый за живое этим разговором, — я, напротив,
каким вы меня видите, очень благодарен за
честь, которую мне сделали, вот благодаря Николаю Иванычу (он указал на Свияжского), избрав меня почетным мировым судьей.
― Да вот написал
почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но мне понравилось,
как естественнику, то, что он не берет человечества
как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Но ему во всё это время было неловко и досадно, он сам не знал отчего: оттого ли, что ничего не выходило из каламбура: «было дело до Жида, и я дожида-лся», или от чего-нибудь другого. Когда же наконец Болгаринов с чрезвычайною учтивостью принял его, очевидно торжествуя его унижением, и
почти отказал ему, Степан Аркадьич поторопился
как можно скорее забыть это. И, теперь только вспомнив, покраснел.
Очевидно, фельетонист понял всю книгу так,
как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые не читали книги (а очевидно,
почти никто не читал ее), совершенно было ясно, что вся книга была не что иное,
как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам бы не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
Это было то последнее верование, на котором строились все,
почти во всех отраслях, изыскания человеческой мысли. Это было царствующее убеждение, и Левин из всех других объяснений,
как всё-таки более ясное, невольно, сам не зная когда а
как, усвоил именно это.
—
Как Бога помнит?
Как для души живет? —
почти вскрикнул Левин.