К таким симпатичным портам принадлежал и Гонолулу, и когда ранним прелестным утром «Коршун» тихим ходом выбрался из лагуны, проходя мимо стоявших
на рейде судов, все — и офицеры и матросы — смотрели на этот маленький городок, утопавший в зелени и сверкавший под лучами солнца, с нежным чувством, расставаясь с ним не без сожаления.
Неточные совпадения
Еще не совсем готовый к выходу в море, «Коршун» стоял не
на рейде, а в военной гавани, ошвартовленный [Ошвартоваться — привязаться к берегу или другому
судну швартовами — толстыми веревками.], у стенки, у «Купеческих ворот», соединяющих гавань с малым кронштадтским
рейдом.
На корвете заканчивали последние работы и приемку разных принадлежностей снабжения, и палуба его далеко не была в том блестящем порядке и в той идеальной чистоте, которыми обыкновенно щеголяют военные
суда на рейдах и в плавании.
Корвет подошел почти к самому подножью острова и бросил якорь недалеко от берега,
на совершенно открытом, совсем не защищенном
рейде,
на котором стояло
на якоре одно купеческое
судно да несколько местных каботажных
судов.
Большой
рейд был мало оживлен, и
судов на нем стояло немного: не особенно красивый парусный военный голландский фрегат под контр-адмиральским флагом, три паровые канонерские лодки да с десяток купеческих
судов — вот и все.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь
на великолепном
рейде, полном военных и коммерческих
судов и китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех сторон корвет был осажден «шампуньками» — большими и малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
Скоро шлюпка миновала ряд
судов, стоявших близ города, и ходко шла вперед по довольно пустынному
рейду. Ночь была темная. Ашанин испытывал не особенно приятные ощущения. Ему казалось, что вот-вот
на него кинется загребной, здоровенный детина с неприятным подозрительным лицом, обратившим
на себя внимание еще
на пристани, и он зорко следил за ним и в то же время кидал взгляды вперед: не покажутся ли огоньки «Коршуна», стоявшего почти у выхода в море.
— Что делать? Написал в Лондон хозяевам и своим компаньонам, чтобы прислали денег
на возвратный путь — деньги-то из карманов подлецы вытащили, а пока живу у одного старого приятеля, капитана,
судно которого стоит здесь в ожидании груза… Спасибо — приютил, одел и дал денег. Сегодня вот съехал
на берег… был у доктора. Пора и
на корабль. Милости просим ко мне в гости… Очень рад буду вас видеть! — прибавил старик. — «Маргарита», большой клипер, стоит
на рейде недалеко от вашего корвета… Приезжайте…
Так как время было послеобеденное, то Ашанину предложили выпить рюмку хереса. Все трое прошли из просторной капитанской каюты
на балкон и уселись там.
На балконе было не так жарко: довольно ровный ветер, дувший с моря, веял прохладой. Перед глазами расстилался
рейд, и видны были входившие с моря
суда и джонки.
На рейде и в гавани С.-Франциско была масса
судов всевозможных форм и конструкций, начиная с пузатого, неуклюжего «китобоя» и кончая длинными, стройными американскими быстроходными клиперами, которые, несмотря
на то что они парусные,
на срок возят грузы из Калифорнии в Китай и обратно. Несколько военных
судов различных наций выделялись своим более изящным видом и выправленным рангоутом.
Пока корвет встал
на якорь вблизи города, невдалеке от нескольких купеческих
судов, преимущественно пузатых и неуклюжих «китобоев», стоявших
на рейде, лиловатые тени сумерек пронеслись, словно дымки, над островом, и вслед затем почти мгновенно наступила ночь.
— Очень рад познакомиться с достойным старшим офицером… Э-э-э… Очень рад… Мне Василий Федорович говорил о вас… И я должен вам сказать, Андрей Николаевич, что «Коршун» щегольски вошел
на рейд и стал
на якорь… Приятно видеть такие суда-с!
Ашанин очень обрадовался и еще более обрадовался, когда недели через две ему дали знать, что русское военное
судно пришло
на рейд. В тот же день он откланялся адмиралу Бонару, простился с сожителями и, забравши свои пожитки, отправился
на «Коршун».
В это утро
на рейд пришли еще три военных
судна: два английских и одно американское, и у всех были повреждения.
Неточные совпадения
Мы шли по 9-ти узлов, обогнали какое-то странное, не то китайское, не то индийское,
судно и часу в десятом бросили якорь
на Манильском
рейде, верстах в пяти от берега.
Гавани
на Мадере нет, и
рейд ее неудобен для
судов, потому что нет глубины, или она, пожалуй, есть, и слишком большая, оттого и не годится для якорной стоянки: недалеко от берега — 60 и 50 сажен; наконец, почти у самой пристани, так что с
судов разговаривать можно, — все еще пятнадцать сажен.
Адмирал, напротив, хотел, чтоб
суда наши растянулись и чтоб корвет стал при входе
на внутренний
рейд, шкуна и транспорт поместились в самом проходе, а фрегат остался бы
на втором
рейде, который нужно было удержать за собой.
Об этом объявили губернатору, затем чтоб он дал приказание своим, при возвращении наших
судов, впустить их беспрепятственно
на рейд.
На рейде рисуются легкие очертания военных
судов, рядом стоят большие барки, недалеко и военные китайские
суда, с тонкими мачтами, которые смотрят в разные стороны.