Неточные совпадения
— Вот и Марта только-что вернулась, — рассказывала Вершина. — Она часто в нашу церковь ходит. Уж я и то смеюсь: для кого это,
говорю,
вы, Марта, в нашу церковь ходите? Краснеет, молчит. Пойдемте, в беседке посидимте, — сказала она быстро и без всякого перехода от того,
что говорила раньше.
— Барыня милая, Софья Ефимовна, простите
вы меня, бабу пьяную. А только,
что я
вам скажу, послушайте-ка. Вот
вы к ним ходите, а знаете,
что она про вашу сестрицу
говорит? И кому же? Мне, пьяной сапожнице! Зачем? Чтобы я всем рассказала, вот зачем!
— Да и барин-то про
вас, матушка-барыня,
что говорит!
Что вы будто раньше таскались, а потом замуж вышли! Вот они какие есть, самые мерзкие люди! Плюньте
вы им в морды, барыня хорошая, ничем с такими расподлыми людишками возжаться.
— Она врет,
вы ей не верьте. Я только раз сказал при ней,
что вы — дура, да и то со злости, а больше, ей-богу, ничего не
говорил, — это она сама сочинила.
— Ведь
вы знаете, какой он дурак, —
что говорит сам не знает.
— Я все наладил,
говорю тебе, — убеждал Рутилов. — Попа такого нашел: он знает,
что вы не родня.
— Ой, голубушка, Варвара Дмитриевна,
вы так не
говорите, — за это большие неприятности могут быть, коли узнают. Особенно, если учитель. Начальство страсть как боится,
что учителя мальчишек бунтовать научат.
— У
вас, я слышал, наша Наташа живет, так
вы ей не верьте,
что она про меня
говорит, это она врет.
— Ну,
что крепость, — пробормотал он, — до этого далеко, а только вообще про меня всякие глупости
говорят, так это больше из зависти.
Вы ничему такому не верьте. Это они доносят, чтоб от себя отвести подозрение, а я и сам могу донести.
— Да
вы не думайте, я не про
вас говорю. Я знаю,
что вы будете хорошая хозяйка.
— Вот обо мне всякие слухи ходят, так я, как дворянин, обращаюсь к
вам. Про меня всякий вздор
говорят, ваше превосходительство,
чего и не было.
— Да, вот
вы теперь видите, какова провинциальная среда? Я всегда
говорил,
что единственное спасение для мыслящих людей — сплотиться, и я радуюсь,
что вы пришли к тому же убеждению.
— Там у меня есть протекция, —
говорил Передонов, — а только вот здесь директор пакостит, да и другие тоже. Всякую ерунду распускают. Так уж, в случае каких справок об мне, я вот
вас предупреждаю,
что это все вздор обо мне
говорят.
Вы этим господам не верьте.
— Мне, Ардальон Борисыч, нет времени особенно углубляться в городские отношения и слухи, я по горло завален делом. Если бы жена не помогала, то я не знаю, как бы справился. Я нигде не бываю, никого не вижу, ничего не слышу. Но я вполне уверен,
что все это,
что о
вас говорят, — я ничего не слышал, поверьте чести, — все это вздор, вполне верю. Но это место не от одного меня зависит.
— Болтают нивесть
что, —
говорил Передонов, —
чего и не было. А я сам могу донести. Я ничего такого, а за ними я знаю. Только я не хочу. Они за глаза всякую ерунду
говорят, а в глаза смеются. Согласитесь сами, в моем положении это щекотливо. У меня протекция, а они гадят. Они совершенно напрасно меня выслеживают, только время теряют, а меня стесняют. Куда ни пойдешь, а уж по всему городу известно. Так уж я надеюсь,
что в случае
чего вы меня поддержите.
— Нарочно они так придумали, чтобы Ардальона Борисыча подловить, —
говорила Грушина, торопясь, размахивая руками и радостно волнуясь оттого,
что передает такое важное известие. — Видите ли, у этой барышни есть двоюродный брат сирота, он и учился в Рубани, так мать-то этой барышни его из гимназии взяла, а по его бумагам барышня сюда и поступила. И
вы заметьте, они его поместили на квартире, где других гимназистов нет, он там один, так
что все шито-крыто, думали, останется.
— Нет, не девчонка, — сказал Саша и вдруг, сердясь на себя за свою застенчивость, спросил зазвеневшим голосом: —
чем это я похож на девчонку? Это у
вас гимназисты такие, придумали дразнить за то,
что я дурных слов боюсь; я не привык их
говорить, мне ни за
что не сказать, да и зачем
говорить гадости?
— Ну,
что ж,
говорите, — настаивал Передонов, —
вы обязаны сказать, нельзя покрывать.
— И
вы не
говорите,
что это я сказал, — обратился Передонов к Марте.
—
Поговорим спокойно, Пыльников.
Вы и сами можете не знать действительного состояния вашего здоровья:
вы — мальчик старательный и хороший во всех отношениях, поэтому для меня вполне понятно,
что вы не хотели просить увольнения от уроков гимнастики. Кстати, я просил сегодня Евгения Ивановича притти ко мне, так как и сам чувствую себя дурно. Вот он кстати и
вас посмотрит. Надеюсь,
вы ничего не имеете против этого?
—
Вы на него не смотрите, Павел Васильевич, — утешала Володина Варвара, — он ведь это так
говорит, душа не знает,
что язык болтает.
—
Что взяли? — сказал Передонов злорадно. —
Вы меня дураком считали, а я-то поумнее
вас выхожу. Вот про конверт
говорили, — а вот
вам и конверт. Нет, уж мое дело верное.
Что он
вам иногда ласковые слова
говорил, так это еще, может быть, и вовсе не для
вас.
— Не имеет права, а носит, — жаловался Передонов. — Их подтянуть надо, я
вам давно
говорил. А то всякий мужик сиволапый кокарду носить будет, так это
что же будет!
— Она старее поповой собаки, —
говорил Передонов убежденно, как нечто дельное. — Только
вы, смотрите, никому не болтайте: до нее дойдет, худо будет. Она мажется и поросячью молодость себе в жилы пускает, И не узнаешь,
что старая. А уж ей сто лет.
—
Что вы петрушку валяете, я никому и не думала
говорить.
—
Что говорят, — известно
что! Сам знаешь,
что про
вас сказать можно. Хорошего-то мало скажут. Шалишь ты много со своею Людмилочкою, вот
что говорят.
— Успокойтесь, мы
вас не виним, —
говорил Хрипач, — мы
вас хорошо знаем. Конечно,
вам придется последить за ним построже. А теперь
вы мне только расскажите,
что там на самом деле было.
— Я
вам верю,
что ничего худого не было, но все-таки
вы лучше прекратите эти частые посещения. Поверьте мне, так будет лучше. Это
говорит вам не только ваш наставник и начальник, но и ваш друг.
Недавно классный наставник, — молодой человек до того либеральный,
что не мог называть кота Ваською, а
говорил: кот Василий, — заметил Саше весьма значительно при
вы даче отметок...
— Сударыня, — холодно сказала Дарья, —
вы совсем не выбираете выражений. Прежде
чем говорить грубые слова, надо узнать, насколько они уместны.
— Это, конечно, очень мило с вашей стороны, —
говорил несколько смущенный Хрипач, — и делает честь вашим добрым чувствам, но
вы напрасно принимаете так близко к сердцу тот простой факт,
что я счел долгом уведомить родственников мальчика относительно дошедших до меня слухов.
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Что вы!
что вы: Цицерон! Смотрите,
что выдумали!
Что иной раз увлечешься,
говоря о домашней своре или гончей ищейке…
Аммос Федорович.
Что ж
вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам — рознь. Я
говорю всем открыто,
что беру взятки, но
чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому
вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я
вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и наполовину нет того,
что они
говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала
вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
Городничий. Ах, боже мой,
вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова
поговорить о деле. Ну
что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?