Неточные совпадения
— Ловко, Павлушка, — крикнул Передонов, —
так ему
и надо.
— Они
надо мной, может быть, посмеяться хотят, — рассуждал Передонов, — а вот пусть выйдут, потом уж они коли захотят смеяться,
так и я буду над ними смеяться.
Выпили
и закусили пирожками с черносмородинным вареньем. У Передонова, чтобы занимать гостей, только
и было в запасе, что карты да водка.
Так как за карты сесть еще нельзя было, — чай
надо было пить, — то оставалась водка.
— Если у вас уши вянут, то вам их оборвать
надо, а то нехорошо, коли они у вас завянут
и так мотаться будут, туда-сюда, туда-сюда.
Далеко не
так приятны были ожидания Передонова. Уже он давно убедился, что директор ему враждебен, —
и на самом деле директор гимназии считал Передонова ленивым, неспособным учителем. Передонов думал, что директор приказывает ученикам его не почитать, — что было, понятно, вздорною выдумкою самого Передонова. Но это вселяло в Передонова уверенность, что
надо от директора защищаться. Со злости на директора он не раз начинал поносить его в старших классах. Многим гимназистам
такие разговоры нравились.
— Это точно, — согласился Скучаев, — ничего
такого не было. А впрочем, ведь они, мальчишки, прехитрый народ: чего не
надо, того
и не скажут. Оно, конечно, мой еще мал, сболтнул бы по глупости, однако ничего
такого не сказывал.
— С-с, скажите! — воскликнул Скучаев, с соболезнованием покачивал головою, — не иначе, как
так надо полагать, что по наговорам. Николай Власьевич, кажется, основательный господин, даром никого не обидит. Как же, по сыну вижу. Серьезный господин, строгий, поблажки не дает
и различек не делает, одно слово — основательный господин. Не иначе, что по наговорам. С чего же у вас с ним контры?
— Она
и в красной рубахе ходит. А иногда
так даже босая ходит,
и в сарафане. С мальчишками в козны играет. У них в школах очень вольно, — продолжал Передонов, — никакой дисциплины. Они совсем не хотят наказывать. А с мужицкими детьми
так нельзя, как с дворянскими. Их стегать
надо.
Многого в книге она не умела понять,
и все то, что вычитывала из нее
и хотела применить, ей не удавалось: никак ей было не сладить с отношениями составных частей кушаний,
так как эти отношения давались в книге на 6 или 12 персон, а ей
надо было готовить на две или на три персоны, редко больше.
Этот рассказ поразил Варвару. Она совершенно поверила, что все это
так и есть
и что на ее жениха готовится нападение еще с одной стороны.
Надо было как-нибудь поскорее сорвать маску с переодетой барышни. Долго совещались они, как это сделать, но пока ничего не придумали.
— Вам не
надо богатого мужа, — говорил Передонов, — вы сама богатая. Вам
надо такого, чтобы вас любил
и угождал во всем.
И вы его знаете, могли понять. Он к вам неравнодушен, вы к нему, может быть, тоже.
Так вот, у меня купец, а у вас товар. То есть, вы сами — товар.
— Да уж
так надо. Приходи, кое-что тебе скажу, кое-что покажу, — говорила Людмила, подпрыгивая
и напевая, подергивая юбочку, отставляя розовые пальчики, — приходи, миленький, серебряный, позолоченный.
— Что ж
такое, — сердито сказал Передонов, — он дерется, а разве это позволяется? Он не имел никакого права мне в рожу заехать. Он в церковь не ходит, в обезьяну верует
и сына в ту же секту совращает. На него
надо донести, он — социалист.
— Нельзя,
и не
надо, — возразил Володин. — А только я тоже иногда надеваю кокарду, — но ведь только я знаю, где можно
и когда. Пойду себе за город, да там
и надену.
И мне удовольствие,
и никто не запретит. А мужичок встретится, все-таки почтения больше.
— Конечно, венчаться вам
надо:
и доброе дело сделаете да
и княгине угодите; княгине приятно будет, что вы женитесь,
так что вы
и ей угодите
и доброе дело сделаете, вот
и хорошо будет, а то так-то что же, а тут все же доброе дело сделаете да
и княгине приятно.
— Мне постричься
и прическу
надо сделать, — сказал он. — У меня сегодня важное дело есть, совсем особенное, —
так ты мне сделай прическу по-испански.
Стоявший у двери мальчик-ученик смешливо фыркнул. Хозяин строго посмотрел на него. По-испански стричь ему не приходилось,
и он не знал, что это за прическа испанская,
и есть ли
такая прическа. Но если господин требует, то,
надо полагать, он знает, чего хочет. Молодой парикмахер не пожелал обнаружить своего невежества. Он почтительно сказал...
Передонову казалось ясным, что княгиня им недовольна. Разве она не могла прислать ему на свадьбу образа или калача? Он думал:
надо заслужить ее милость, да чем? Ложью, что ли? Оклеветать кого-нибудь, насплетничать, донести, Все дамы любят сплетни, —
так вот бы на Варвару сплести что-нибудь веселое да нескромное
и написать княгине. Она посмеется, а ему даст место.
— Что ж, — сказала она, —
надо же молиться. Помолиться, поплакать, свечку поставить, подать, помянуть.
И я люблю все это, свечки, лампадки, ладан, ризы, пение, — если певчие хорошие, — образа, у них оклады, ленты. Да, все это
такое прекрасное.
И еще люблю… его… знаешь. распятого…
— А то как же? Не поработаешь,
так и хлебца не покушаешь. Хлебец за денежки дают, а денежки заработать
надо.
Пока в коридоре травили гейшу, пламенная недотыкомка, прыгая по люстрам, смеялась
и навязчиво подсказывала Передонову, что
надо зажечь спичку
и напустить ее, недотыкомку огненную, но не свободную, на эти тусклые, грязные стены,
и тогда, насытясь истреолением, пожрав это здание, где совершаются
такие страшные
и непонятные дела, она оставит Передонова в покое.
Неточные совпадения
«Не
надо бы
и крылышек, // Кабы нам только хлебушка // По полупуду в день, — //
И так бы мы Русь-матушку // Ногами перемеряли!» — // Сказал угрюмый Пров.
— А кто сплошал,
и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, //
Так смех
и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — //
Так тем
и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться
надо мной!» //
И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
Его послушать
надо бы, // Однако вахлаки //
Так обозлились, не дали // Игнатью слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // —
И все-то вы, // Я вижу, дураки!
А если
и действительно // Свой долг мы ложно поняли //
И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью //
И жить чужим трудом, //
Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную //
И думал век
так жить… //
И вдруг… Владыко праведный!..»