Неточные совпадения
Засмеялась и Марта. Передонов смотрел равнодушно:
он не принимал никакого участия в чужих
делах, — не любил людей, не думал о
них иначе,
как только в связи со своими выгодами и удовольствиями. Вершина самодовольно улыбнулась и сказала...
— Скажите, пожалуйста, — с нескрываемою насмешкою в голосе сказала она, — а на вид она гораздо старше вас. Конечно, это не мое
дело, а только со стороны жалко, что такой хороший молодой человек должен жить не так,
как бы
он заслуживал по своей красоте и душевным качествам.
— А
он вдруг изволил мне сказать: всякий сверчок знай свой шесток. Повернулся и вышел. Вот
как все
дело было, и больше никаких.
Ее руки дрожали. Ее стали наряжать, — все три сестры хлопотали около нее. Она,
как всегда, жеманилась и медлила. Сестры ее торопили. Рутилов неустанно болтал, радостно и возбужденно.
Ему нравилось, что все это
дело он так ловко устроил.
И другие были в городе люди, —
как заметил в последние
дни Передонов, — которые враждебны
ему и хотели бы помешать
его назначению на инспекторскую должность.
Передонов все еще не хотел назначить
дня для свадьбы. Опять
он требовал, чтобы
ему сначала место дали инспекторское. Помня,
как много у
него готовых невест,
он не раз,
как и прошлою зимою, грозил Варваре...
Подполковник Николай Вадимович Рубовский, невысокий плотный человек с густыми бровями, веселыми серыми глазами и прихрамывающею походкою, отчего
его шпоры неровно и звонко призвякивали, был весьма любезен и за то любим в обществе.
Он знал всех людей в городе, все
их дела и отношения, любил слушать сплетни, но сам был скромен и молчалив,
как могила, и никому не делал ненужных неприятностей.
Володин сделал понимающее лицо, хотя, конечно, не знал,
какие это нашлись вдруг у Передонова
дела. А Передонов думал, что
ему необходимо будет сделать несколько визитов. Вчерашняя случайная встреча с жандармским офицером навела
его на мысль, которая показалась
ему весьма дельною: обойти всех значительных в городе лиц и уверить
их в своей благонадежности. Если это удастся, тогда, в случае чего, у Передонова найдутся заступники в городе, которые засвидетельствуют
его правильный образ мыслей.
Как только Передонов ушел играть на биллиарде, Варвара поехала к Грушиной. Долго
они толковали и, наконец, решили поправить
дело вторым письмом. Варвара знала, что у Грушиной есть знакомые в Петербурге. При
их посредстве не трудно переслать туда и обратно письмо, которое изготовят здесь.
Грушина написала своей подруге, в
какой именно
день опустить письмо, — рассчитали, чтобы
оно пришло в воскресенье, тогда почтальон принесет
его при Передонове, и это будет лишним доказательством неподдельности письма.
Скучаев угощал, —
как и все, что делал, — весьма степенно, словно важным
делом занимался. Притом
он старался делать это с какими-нибудь хитрыми коленцами. Подавали глинтвейн в больших стаканах, совсем
как кофе, и хозяин называл
его кофейком. Рюмки для водки подали с отбитыми и обточенными донышками, чтоб
их нельзя было поставить на стол.
Передонов сказал, что пришел к Александру Алексеевичу по
делу. Девица
его впустила. Переступая порог, Передонов зачурался про себя. И хорошо, что поспешил: не успел еще
он снять пальто,
как уже в гостиной послышался резкий, сердитый голос Авиновицкого. Голос у прокурора всегда был устрашающий, — иначе
он и не говорил. Так и теперь, сердитым и бранчивым голосом
он еще из гостиной кричал приветствие и выражение радости по тому поводу, что наконец-то Передонов собрался к
нему.
— С повинной? человека убили? поджог устроили? почту ограбили? — сердито закричал Авиновицкий, пропуская Передонова в зал. — Или сами стали жертвой преступления, что более чем возможно в нашем городе? Город у нас скверный, а полиция в
нем еще хуже. Удивляюсь еще я, отчего на этой вот площади каждое утро мертвые тела не валяются. Ну-с, прошу садиться. Так
какое же
дело? преступник вы или жертва?
Преследование невест, зависть товарищей, более сочиненная
им самим, чем действительная, чьи-то подозреваемые
им козни — все это делало
его жизнь скучною и печальною,
как эта погода, которая несколько
дней под ряд стояла хмурая и часто разрешалась медленными, скучными, но долгими и холодными дождями. Скверно складывалась жизнь, чувствовал Передонов, — но
он думал, что вот скоро сделается
он инспектором, и тогда все переменится к лучшему.
В субботу Передонов собрался итти к исправнику. Этот хотя и не такая важная птица,
как предводитель дворянства, — думал Передонов, — однако может навредить больше всех, а захочет, так
он может и помочь своим отзывом перед начальством. Полиция — важное
дело.
Уже несколько
дней назад, перед тем
как начать свои походы по властям,
он думал это, да только под руку попадалась шляпа.
— Еще бы, писаная красавица, — согласилась Грушина, — это она только стесняется, а погодите, попривыкнет, разойдется, так она тут всех в городе закружит. И представьте,
какие они хитрые: я,
как только узнала об этаких
делах, сейчас же постаралась встретиться с
его хозяйкой, — или с ее хозяйкой, — уж
как и сказать-то не знаешь.
Согласился, а потом раздумье взяло. А ну
как поймают? Неловко, все же чиновник.
Он решил переложить это
дело на других. Затратив четвертак на подкуп двух подростков-сорванцов,
он обещал
им еще по пятиалтынному, если
они устроят это, — и в одну темную ночь
дело было сделано.
Миша легонько вздыхал и принимался за
дело, но по окончании урока у
него уже не являлось желания потолковать:
он говорил, что некогда, что много задано. Иногда на урок приходила и Надежда посмотреть,
как Миша занимается. Миша заметил, — и пользовался этим, — что при ней Володин легче поддается на разговоры. Однако Надежда,
как только увидит, что Миша не работает, немедленно замечает
ему...
Напряженно торжественные поместились Передонов на диване, Володин в кресле. Надежда с удивлением смотрела на гостей. Гости беседовали о погоде и о новостях с видом людей, пришедших по щекотливому
делу и не знающих,
как приступить к
нему. Наконец Передонов откашлялся и сказал...
Потом сделал так,
как любила делать Людмила: ладонь наложил на горлышко флакона, быстро
его опрокинул и опять повернул на
дно, растер на ладони пролившиеся капли цикламена и внимательно понюхал ладонь, — спирт улетучился, остался чистый аромат.
Своего сына, известно, когда постегаешь, — что ж делать, коли заслужит, а чужим-то мальчикам под рубашки заглядывать
как будто бы
оно для вас и лишнее
дело будет.
Он в досаде возвращался домой.
День стоял ветреный. Ворота от ветра хлопали, зевали и смеялись. Передонов смотрел на
них тоскливо.
Как тут ехать? Но уже все делалось само собой.
Теперь уже каждый раз,
как Саша приходил, Людмила запиралась с
ним и принималась
его раздевать да наряжать в разные наряды.
В этом наряде
он и в самом
деле был похож на девочку и старался вести себя
как девочка.
Передонов не ходил в гимназию и тоже чего-то ждал. В последние
дни он все льнул к Володину. Страшно было выпустить
его с глаз, — не навредил бы. Уже с утра,
как только проснется, Передонов с тоскою вспоминал Володина: где-то
он теперь? что-то
он делает? Иногда Володин мерещился
ему: облака плыли по небу,
как стадо баранов, и между
ними бегал Володин с котелком на голове, с блеющим смехом; в дыме, вылетающем из труб, иногда быстро проносился
он же, уродливо кривляясь и прыгая в воздухе.
Мысль о маскараде несколько
дней тешила Сашу. Но потом сомнения стали одолевать
его.
Как урваться из дому? И особенно теперь, после этих неприятностей. Беда, если узнают в гимназии,
как раз исключат.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен,
как бревно. Я
ему прямо скажу:
как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом
каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б
их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что
он такое и в
какой мере нужно
его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
— дворянин учится наукам:
его хоть и секут в школе, да за
дело, чтоб
он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а
как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты,
какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Хлестаков. Да что? мне нет никакого
дела до
них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты
какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.