Неточные совпадения
— Да, хорошо! однако, брат,
и они… на замечании тоже! Как расходились мы,
так я
заметил: нет-нет да
и стоит, на всякий случай, городовой!
И такие пошли тут у них свистки, что я, грешный человек, подумал: а что, ежели «Черная шаль» тут только предлог один!
И когда однажды наш друг-сыщик объявил, что не дальше как в тот же день утром некто Иван Тимофеич (очевидно, влиятельное в квартале лицо) выразился об нас: я каждый день бога
молю, чтоб
и все прочие обыватели у меня
такие же благонамеренные были!
и что весьма легко может случиться, что мы будем приглашены в квартал на чашку чая, — то мы целый день выступали
такою гордою поступью, как будто нам на смотру по целковому на водку дали.
—
И все-таки.
И чины получать,
и даже о сочувствии заявлять — все можно, да с оговорочкой, любезный друг, с оговорочкой! Умные-то люди как поступают? Сочувствовать,
мол, сочувствуем, но при сем присовокупляем, что ежели приказано будет образ мыслей по сему предмету изменить, то мы
и от этого, не отказываемся! Вот как настоящие умные люди изъясняются, те, которые
и за сочувствие,
и за несочувствие — всегда получать чины готовы!
Беседуя
таким образом, мы
и не
заметили, как съели
и выпили все, что находилось на подносах. Наконец Глумов первый опомнился.
Так да
и перетак; что,
мол, это за государство
такое, в котором даже вымыться порядком нельзя!
— Голубчик!
так ведь об
таких законодательствах можно
и не упоминать! Просто: нет,
мол, в такой-то стране благопристойности —
и дело с концом.
Ну, поначалу генералу эта преданность нравилась, однако с течением времени стал он мало-помалу задумываться: что,
мол,
такое это значит?
и нет ли тут покушения какого-нибудь?
Я взглянул на моего друга
и, к великому огорчению,
заметил в нем большую перемену. Он, который еще
так недавно принимал живое участие в наших благонамеренных прениях, в настоящую минуту казался утомленным, почти раздраженным. Мало того: он угрюмо ходил взад
и вперед по комнате, что, по моему наблюдению, означало, что его начинает мутить от разговоров. Но Очищенный ничего этого не
замечал и продолжал...
Возьмите, например,
такой случай: вы идете по улице
и замечаете, что впереди предстоит встреча, которая может вас скомпрометировать.
Ну, как-таки пятнадцать-двадцать лет прожить
и не
заметить, что в двух шагах от тебя — воняет.
Но, сколько он ни ждал, никто не пришел. По-видимому, все уже у него начеку:
и поля заскорбли,
и реки
обмелели,
и стада сибирская язва посекла,
и письмена пропали, — еще одно усилие,
и каторга готова! Только вопрос: с кем же он устроит ее, эту каторгу? Куда он ни посмотрит — везде пусто; только"мерзавцы", словно комары на солнышке, стадами играют.
Так ведь с ними с одними
и каторгу устроить нельзя. Потому что
и для каторги не ябедник праздный нужен, а коренной обыватель, работяга, смирный.
— Ну вот. Я знаю, что ты малый понятливый.
Так вот ты следующий свой фельетон
и начни
так:"в прошлый,
мол, раз я познакомил вас с"негодяем", а теперь,
мол, позвольте познакомить вас с тою средой, в которой он, как рыба в воде, плавает".
И чеши! чеши! Заснули,
мол? очумели от страха? Да по головам-то тук-тук! А то что в самом деле! Ее, эту мякоть, честью просят: проснись! — а она только сопит в ответ!
Всю остальную дорогу мы шли уже с связанными руками,
так как население, по мере приближения к городу, становилось гуще,
и урядник, ввиду народного возбуждения, не
смел уже допустить никаких послаблений. Везде на нас стекались смотреть; везде при нашем появлении кричали: сицилистов ведут! а в одной деревне даже хотели нас судить народным судом, то есть утопить в пруде…
Подсел
и начал:"ах, тетенька! сто лет, сто зим! как деточки? что дяденька? неужто до сих пор грешите… ах, тетенька!"В сущности, эта кличка до
такой степени метко воспроизводила Парамонова в перл создания, что мне показалось даже странным, как это я давно не угадал, что Парамонов — тетенька; но офицер все дело испортил тем, что,
заметив успех своей клички, начал чересчур уж назойливо щеголять ею.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его? только, знаете, в
таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это
заметить, но все как-то позабывал.
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно!
и без того это
такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением
и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись
и руки по швам.)Не
смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Почтмейстер.
Так точно-с. (Встает, вытягивается
и придерживает шпагу.)Не
смея долее беспокоить своим присутствием… Не будет ли какого замечания по части почтового управления?
Городничий. Да я
так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения
и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да
и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже
так самим богом устроено,
и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Анна Андреевна.
Так вы
и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, верно,
и в журналы
помещаете?