Неточные совпадения
— А ты этого не
замечай себе, Илюша! — посоветовал дед, беспокойно мигая глазами. — Ты
так гляди, будто не твоё дело. Неправду разбирать — богу принадлежит, не нам! Мы не можем. А он всему меру знает!.. Я вот, видишь, жил-жил, глядел-глядел, — столько неправды видел — сосчитать невозможно! А правды не видал!.. Восьмой десяток мне пошёл однако…
И не может того быть, чтобы за
такое большое время не было правды около меня на земле-то… А я не видал… не знаю её!..
Много
замечал Илья, но всё было нехорошее, скучное
и толкало его в сторону от людей. Иногда впечатления, скопляясь в нём, вызывали настойчивое желание поговорить с кем-нибудь. Но говорить с дядей не хотелось: после смерти Еремея между Ильёй
и дядей выросло что-то невидимое, но плотное
и мешало мальчику подходить к горбуну
так свободно
и близко, как раньше. А Яков ничего не мог объяснить ему, живя тоже в стороне ото всего, но на свой особый лад.
Илья тоже привык к этим отношениям, да
и все на дворе как-то не
замечали их. Порой Илья
и сам, по поручению товарища, крал что-нибудь из кухни или буфета
и тащил в подвал к сапожнику. Ему нравилась смуглая
и тонкая девочка,
такая же сирота, как сам он, а особенно нравилось, что она умеет жить одна
и всё делает, как большая. Он любил видеть, как она смеётся,
и постоянно старался смешить Машу. А когда это не удавалось ему — Илья сердился
и дразнил девочку...
Купец дал ей всё, чего она желала. Вскоре Илья сидел в новой квартире Олимпиады, разглядывал толстые ковры на полу, мебель, обитую тёмным плюшем,
и слушал спокойную речь своей любовницы. Он не
замечал в ней особенного удовольствия от перемены обстановки: она была
так же спокойна
и ровна, как всегда.
— Вы все знаете Петрушку Филимонова, знаете, что это первый мошенник в улице… А кто скажет худо про его сына? Ну, вот вам сын — избитый лежит, может, на всю жизнь изувеченный, — а отцу его за это ничего не будет. Я же один раз ударил Петрушку —
и меня осудят… Хорошо это? По правде это будет?
И так во всём — одному дана полная воля, а другой не
посмей бровью шевелить…
— Посоветуй-ка ты ему: когда,
мол, я, дорогой папаша, помирать буду,
так ты меня в трактир вытащи
и за посмотрение на смерть мою хоть по пятаку с рыла возьми, с желающих… Вот
и принесёшь ты ему пользу…
— Во-вторых, ступайте к нему на квартиру и скажите ему прямо: «
Так, мол, и так, в городе вот что говорят…» Это уж я вам говорю… верно… своими ушами слышал: там беременна, говорят, была… ребенка там подкинула, что ли…
— Да так!.. Что это?.. Во всем сомнение! — воскликнул с досадой Сверстов. — Егор же Егорыч — не теряй, пожалуйста, нити моих мыслей! — едет на баллотировку… Я тоже навяжусь с ним ехать, да там и явлюсь к Артасьеву…
Так, мол, и так, покажите мне дело об учителе Тулузове!..
Приходит в третьем часу ночи один человек (и прежде он у меня на замечании был) — «вяжите, говорит, меня, я образ правленья переменить хочу!» Ну, натурально, сейчас ему, рабу божьему, руки к лопаткам, черкнули куда следует:
так, мол, и так, злоумышленник проявился…
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его? только, знаете, в
таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это
заметить, но все как-то позабывал.
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно!
и без того это
такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением
и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись
и руки по швам.)Не
смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Почтмейстер.
Так точно-с. (Встает, вытягивается
и придерживает шпагу.)Не
смея долее беспокоить своим присутствием… Не будет ли какого замечания по части почтового управления?
Городничий. Да я
так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения
и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да
и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже
так самим богом устроено,
и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Анна Андреевна.
Так вы
и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, верно,
и в журналы
помещаете?