Неточные совпадения
Этою речью заключилась первая часть нашего торжества. Затем уже началась так называемая конституция, которую я не стану описывать, потому
что, по мнению моему, все проявления, имеющие либеральный характер, как
бы преданны они
ни были, заключают в себе одно лишь безобразие…
Как
бы то
ни было, но старый помпадур уехал, до такой степени уехал,
что самый след его экипажа в ту же ночь занесло снегом. Надежда Петровна с ужасом помышляла о том,
что ее с завтрашнего же дня начнут называть «старой помпадуршей».
Как
бы то
ни было, но Надежда Петровна стала удостоверяться,
что уважение к ней с каждым днем умаляется. То вдруг, на каком-нибудь благотворительном концерте, угонят ее карету за тридевять земель; то кучера совсем напрасно в части высекут; то Бламанжею скажут в глаза язвительнейшую колкость. Никогда ничего подобного прежде не бывало, и все эти маленькие неприятности тем сильнее язвили ее сердце,
что старый помпадур избаловал ее в этом отношении до последней степени.
Эта идея до того ему понравилась,
что он решился провести ее во
что бы то
ни стало и для достижения цели действовать преимущественно на дам. Для начала, обед у губернского предводителя представлял прекраснейший случай. Там можно было побеседовать и о spectacles de société, [Любительских спектаклях (фр.).] и о лотерее-аллегри, этих двух неизменных и неотразимых административных средствах сближения общества.
Повторяю: покуда мы с вами не достигнем их, покуда я не приду к убеждению,
что, где
бы я
ни был, рука моя все-таки везде будет давать себя чувствовать необременительным, но тем не менее равномерным давлением, — до тех пор, говорю, я не положу оружия.
— Я теперь так поступать буду, — продолжает ораторствовать помпадур, —
что бы там
ни случилось — закон! Пешком человек идет — покажи закон! в телеге едет — закон! Я вас дойму, милостивый государь, этим законом! Вон он! вон он! — восклицает он, завидев из окна мужика, едущего на базар, — с огурцами на базар едет! где закон? остановить его!
— Нет, это все не то! — думалось ему. — Если б я собственными глазами не видел: «закон» — ну, тогда точно! И я
бы мог жалованье получать, и закон
бы своим порядком в шкафу стоял. Но теперь ведь я видел, стало быть, знаю, стало быть, даже неведением отговариваться не могу. Как
ни поверни, а соблюдать должен. А попробуй-ка я соблюдать — да тут один Прохоров такую задачу задаст,
что ног не унесешь!
При отсутствии руководства, которое давало
бы определенный ответ на вопрос:
что такое помпадур? — всякий чувствовал себя как
бы отданным на поругание и
ни к
чему другому не мог приурочить колеблющуюся мысль, кроме тех смутных данных, которые давали сведения о темпераменте, вкусах, привычках и степени благовоспитанности той или другой из предполагаемых личностей.
Про одного говорили: «строгонек!»; про другого: «этот подтянет!»; про третьего: «всем был
бы хорош, да жена у него анафема!»; про четвертого: «вы не смотрите,
что он рот распахня ходит, а он бедовый!»; про пятого прямо рассказывали, как он, не обнаружив
ни малейшего колебания, пришел в какое-то присутственное место и прямо сел на тот самый закон, который, так сказать, регулировал самое существование того места.
Что бы мы
ни предпринимали, какое
бы суждение
ни высказывали, мы совершенно явственно слышали, как тут же, обок с нами, раздавался ехиднейший шепот, который произносил: красные!
Как
бы то
ни было, но Феденька достиг предмета своих вожделений. Напутствуемый всевозможными пожеланиями, он отправился в Навозный край, я же остался у Дюссо. С тех пор мы виделись редко, урывками, во время наездов его в Петербург. И я с сожалением должен сознаться,
что мои надежды на его добросердечие и либерализм очень скоро разрушились.
Вместо прежних блестящих циркуляров издай новый, в котором категорически объяви,
что впредь воспрещается какое
бы то
ни было развитие, кроме развития сибирской язвы».
— Миленькие! Vous perdez la tête, ma chère! Des gueuses! des pètroleuses! des filles sans foi ni loi! [Вы теряете голову, моя милая! Дряни! петролейщицы! бесчестные девчонки! (фр.)] Девчонки, которые не признавали авторитетов, которые мне… мне… прямо в глаза говорили,
что я порю дичь!.. Нет, дальнейшая слабость была
бы уж преступлением! Миленькие! D’un seul coup elles vous demandent cent milles têtes а couper! Excusez du peu! [Они сразу требуют ста тысяч голов!
Ни больше
ни меньше! (фр.)]
— Как хотите, мой друг! Вы знаете:
что бы с вами
ни случилось, я всегда разделю вашу участь! Но все-таки… отчего
бы не обратиться вам, например, к Волохову? Я не знаю… мне кажется,
что он преданный!
В таком безнадежном положении можно волноваться вопросами только сгоряча, но раз убедившись,
что никакие волнения
ни к
чему не ведут, остается только утихнуть, сложить руки и думать о том, как
бы так примоститься, чтобы дерганье как можно меньше нарушало покой.
Обозревая а vol d’oiseau [С птичьего полета (фр.).] население какого
бы то
ни было края,
что мы видим?
Удивительный человек этот Глумов! Такое иногда сопоставление вклеит,
что просто всякую нить разговора потеряешь с ним. Вот хоть
бы теперь: ему о Pierre le Grand говоришь, а он
ни с того
ни с сего Коробочку приплел. И это он называет «вводить предмет диспута в его естественные границы»! Сколько раз убеждал я его оставить эту манеру, которая не столько убеждает, сколько злит, — и все не впрок.
Любой помпадур
ни о
чем ином не думает, кроме того, как
бы руку на что-нибудь наложить или какой-нибудь монумент на воздух взорвать.
Я мог
бы рассказать здесь множество других примеров подобной же загадочной страсти к усмирениям, но полагаю,
что и этих двух вполне достаточно, тем более
что причина этой усмирительной болезни и доднесь остается для меня неразъясненною, а следовательно, сколько
бы я
ни плодил фактов, в основании их все-таки будет лежать таинственное: mais comment ne comprenez-vous pas ça? — и ничего более.
Неточные совпадения
Случись, работой, хлебушком // Ему
бы помогли, // А вынуть два двугривенных — // Так сам
ни с
чем останешься.
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи,
что нет из них
ни одной, котора, став на задни ноги, не была
бы выше каждого из нас целой головою.
Г-жа Простакова. Хотя
бы ты нас поучил, братец батюшка; а мы никак не умеем. С тех пор как все,
что у крестьян
ни было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем. Такая беда!
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай,
что, как
бы он знатен
ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который
бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который
бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась
бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь есть
чего бояться?
Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому
что не в состоянии сознать себя в связи с каким
бы то
ни было порядком явлений…