Правитель краснеет и извивается, как вьюн на сковороде. К счастью, помпадур, исчерпав
один предмет, уже чувствует потребность перейти к другому.
Неточные совпадения
Среди этого всеобщего гвалта, среди этого ливня мероприятий, с
одной стороны, и восторгов — с другой, никто не замечает, что тут же, у нас под боком, увядает существо, которое тоже (и как недавно!) испускало из себя всевозможные мероприятия и тоже было
предметом всякого рода сердценесений, упований, переходящих в уверенность, и уверенностей, покоящихся на упованиях.
Он припомнил, что всякий
предмет имеет несколько сторон: с
одной стороны — то-то, с другой стороны — то-то, между тем — то-то, а если принять в соображение то и то — то-то, и наконец, в заключение — то-то.
Тем не менее, взирая на
предмет беспристрастно, я не могу не сказать, что нам еще многого кой-чего в этом смысле недостает, а если принять в соображение с
одной стороны славянскую распущенность, а с другой стороны, что время никогда терять не следует, то мы естественно придем к заключению, что дело не ждет и что необходимо приступить к нему немедленно.
— Ну вот, видишь ли! Но продолжаю. Во-вторых, среди моря мужиков я вижу небольшую группу дворян и еще меньшую группу купцов. Если я направлю внутреннюю политику против дворян — кто же будет исправлять должность опоры? с кем буду я проводить время, играть в ералаш, танцевать на балах? Ежели я расточу купцов — у кого я буду есть пироги? Остается, стало быть, только
одно, четвертое сословие, которое могло бы быть
предметом внутренней политики, — это сословие нигилистов.
— Далее, я поведу войну с семейными разделами и общинным владением. Циркуляры по этим
предметам еще не готовы, но они у меня уж здесь (он ткнул себя указательным пальцем в лоб)! Теперь же я могу сказать тебе только
одно: в моей системе это явления еще более вредные, нежели пьянство; а потому я буду преследовать их с большею энергией, нежели даже та, о которой ты получил понятие из сейчас прочитанного мной документа.
Он был как бы сам не свой. Он даже и на месте не мог устоять одной минуты, ни на
одном предмете не мог сосредоточить внимания; мысли его перескакивали одна через другую, он заговаривался; руки его слегка дрожали.
Вот почему я решился оставить отрывочные главы, как они были, нанизавши их, как нанизывают картинки из мозаики в итальянских браслетах — все изображения относятся к
одному предмету, но держатся вместе только оправой и колечками.
Неточные совпадения
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло
одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить по этому
предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
С полною достоверностью отвечать на этот вопрос, разумеется, нельзя, но если позволительно допустить в столь важном
предмете догадки, то можно предположить
одно из двух: или что в Двоекурове, при немалом его росте (около трех аршин), предполагался какой-то особенный талант (например, нравиться женщинам), которого он не оправдал, или что на него было возложено поручение, которого он, сробев, не выполнил.
За чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни
одной минуты, чтобы надо было отыскивать
предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.
— Да, славный, — ответил Левин, продолжая думать о
предмете только что бывшего разговора. Ему казалось, что он, насколько умел, ясно высказал свои мысли и чувства, а между тем оба они, люди неглупые и искренние, в
один голос сказали, что он утешается софизмами. Это смущало его.
Он просидел у них час, два, три, разговаривал о разных
предметах, но подразумевал
одно то, что наполняло его душу, и не замечал того, что он надоел им ужасно и что им давно пора было спать.