Неточные совпадения
—
Господин Штановский! я имел честь заметить вам, что ваша речь впереди!
Господа! Я уверен, что имея такого опытного и достойного руководителя,
как Садок Сосфенович (пожатие руки вице-губернатору), вы ничего не придумаете лучшего,
как следовать его советам! Ну-с, а теперь поговорим собственно о делах. В
каком, например, положении у вас недоимки?
—
Господин Валяй-Бурляй! извините меня, но я должен сказать, что вы совсем не так говорите с своим прямым начальником,
как следует говорить подчиненному!
Господа! обращаю ваше внимание на недоимку и в виду этого предмета убеждаю прекратить ваши раздоры! Недоимка — это, так сказать, государственный нерв… надеюсь, что мне больше не придется вам это повторять.
— Ведь Дюса-то Никиту-маркела перед отъездом ко мне присылал. «Ты смотри, говорит,
как у
барина первые деньги будут, так беспременно чтобы к нам посылал!»
Употреблялся он преимущественно для производства скандалов и в особенности был прелестен, когда, заложив одну руку за жилет, а другою слегка подбоченившись, молча становился перед каким-нибудь крикливым
господином и взорами своих оловянных глаз
как бы приглашал его продолжать разговор.
«Крепкоголовые» хихикали и надрывали животики, видя,
как крикливый
господин (особливо если он был из новичков) вдруг прикусывал язычок и превращался из гордого петуха в мокрую курицу.
Платон Иваныч, которому пуще всего хотелось посидеть на своем месте еще трехлетие, очень основательно рассудил, что чем больше
господа дворяне проводят время, тем лучше для него, потому что на этой почве он всегда будет им приятен, тогда
как на почве более серьезной, пожалуй, найдутся и другие выскочки, которые могут пустить в глаза пыль.
— Вы, вашество, вот что-с: завтра,
как уездные-то выборы кончатся, вы вечером на балу и подойдите к ним, да так при всех и скажите-с: «Благодарю, мол, вас, Платон Иваныч, что вы согласно с моими видами в этом важном деле действовали».
Господа дворяне на это пойдут-с.
— Зачем же зарок-с? кушайте! В прежнее время я вас за это по спине глаживал, а теперь… закон-с! Да что же вы стоите, образованный молодой человек? Стул
господину Прохорову! По крайности, посмотрю я,
как ты, к-к-каналья, сидеть передо мной будешь!
— Зачем вы спрашиваете? ведь вы знаете, что я ничего не могу! Что теперь — Закон!
Как там написано, так тому и быть. Ежели написано:
господину Прохорову награду дать — я рад-с; ежели написано: влепить! — я и против этого возражений не имею!
— А
как вам, сударь, сказать. Нужды мы до сих пор в
господине градоначальнике не видели.
—
Господа! предлагаю тост за нашего дорогого, многолюбимого отъезжающего! — прерывает на этом месте мучительные мечты помпадура голос того самого Берендеева, который в этих мечтах играл такую незавидную роль, — вашество! позвольте мне,
как хозяину дома, которому вы сделали честь… одним словом, удовольствие… или, лучше сказать, удовольствие и честь… Вашество! язык мой немеет! Но позвольте… от полноты души… в этом доме…
Господа! поднимем наши бокалы! Урра!
—
Господа! — сказал он. — Я знаю, что я ничего не совершил! Но именно потому-то я и позволяю себе на прощанье пожелать вам одного. Я от души желаю вам… я желаю… чтоб и другой… чтобы и тот, кто заменит вам меня (крики: «никто не заменит! никто!»)… чтоб и он тоже… ничего, подобно мне, не совершил! Смею думать… да, я именно так позволяю себе думать… что это самое лучшее… что это самое приятное пожелание,
какое я могу сделать вам в эту торжественную минуту.
— Oui, c’est cela même! [Так и будет! (фр.)] в случае надобности, вы сядете на коня… знаете,
как изображают ее на картинах… и тогда… gare а vous, messieurs les communalistes de la zemsskaïa ouprava! [Берегитесь,
господа коммуналисты из земской управы! (фр.)]
Нужно ли, чтоб он понимал, что такое внутренняя политика? — на этот счет мнения могут быть различны; но я, с своей стороны, говорю прямо: берегитесь,
господа! потому что
как только мужик поймет, что такое внутренняя политика — n-i-ni, c’est fini!
Неточные совпадения
Господа актеры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумления должен вырваться у всех женщин разом,
как будто из одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект.
Лука Лукич. Не могу, не могу,
господа. Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык
как в грязь завязнул. Нет,
господа, увольте, право, увольте!
Анна Андреевна. Послушай, Осип, а
какие глаза больше всего нравятся твоему
барину?
Анна Андреевна. А чин
какой на твоем
барине?
Марья Антоновна. Осип, душенька!
какой миленький носик у твоего
барина!..