Неточные совпадения
Я знаю даже старушек, у которых, подобно старым, ассигнациям, оба нумера давно потеряны,
да и портрет поврежден, но которые тем не менее подчиняли себя всем огорчениям курсового лечения, потому что нигде, кроме курортов, нельзя встретить
такую массу мужских панталон и, стало
быть, нигде нельзя
так целесообразно освежить потухающее воображение.
И точно, как ни безнадежно заключение Ивана Павлыча, но нельзя не согласиться, что ездить на теплые воды все-таки удобнее, нежели пропадать пропадом в Петергофском уезде 15.
Есть люди, у которых
так и в гербах значится: пропадайте вы пропадом — пускай они и пропадают. А нам с Иваном Павлычем это не с руки. Мы лучше в Эмс поедем
да легкие пообчистим, а на зиму опять вернемся в отечество: неужто, мол, петергофские-то еще не пропали?
— Ха-ха! ведь и меня наделили! Как же! заполучил-таки тысячки две чернозёмцу! Вот
так потеха
была! Хотите? — говорят. Ну, как, мол, не хотеть: с моим, говорю, удовольствием! А! какова потеха!
Да, батенька, только у нас
такие дела могут даром проходить!Да-с, только у нас-с. Общественного мнения нет, печать безмолвствует — валяй по всем по трем! Ха-ха!
Конечно, если бы он весь подох, без остатка — это
было бы для меня лично прискорбно, но ведь мое личное воззрение никому не нужно, а сверх того, я убежден, что поголовного умертвия все-таки не
будет и что ваши превосходительства хоть сколько-нибудь на раззавод
да оставите.
— Гм…
да… А ведь истинному патриоту не
так подобает… Покойный граф Михаил Николаевич недаром говаривал: путешествия в места не столь отдаленные не токмо не вредны, но даже не без пользы для молодых людей могут
быть допускаемы, ибо они формируют характеры, обогащают умы понятиями, а сверх того разжигают в сердцах благородный пламень любви к отечеству! Вот-с.
Мальчик без штанов. А у нас за
такой разговор камень на шею,
да в воду. У нас по всей земле
такой приказ: разговор чтоб веселый
был!
Одним словом, вопрос, для чего нужен Берлин? — оказывается вовсе нестоль праздным, как это может представиться с первого взгляда.
Да и ответ на него не особенно затруднителен,
так как вся
суть современного Берлина, все мировое значение его сосредоточены в настоящую минуту в здании, возвышающемся в виду Королевской площади и носящем название: Главный штаб…
—
Да, было-таки предположение, — подтвердил и Удав, не без угрозы, а скорее с шутливою снисходительностью.
Что
было дальше — я не помню. Кажется, я хотел еще что-то спросить, но, к счастию, не спросил, а оглянулся кругом. Вижу: с одной стороны высится Мальберг, с другой — Бедерлей, а я… стою в дыре и рассуждаю с бесшабашными советниками об «увенчании здания», о том, что людей нет, мыслей нет, а
есть только устав о кантонистах,
да и тот еще надо в архиве отыскивать… И
так мне вдруг сделалось совестно,
так совестно, что я круто оборвал разговор, воскликнув...
Граф. Не вполне
так, но в значительной мере —
да. Бывают, конечно, примеры, когда даже экзекуция оказывается недостаточною; но в большинстве случаев — я твердо в этом убежден — довольно одного хорошо выполненного окрика, и дело в шляпе. Вот почему, когда я
был при делах, то всегда повторял господам исправникам: от вас зависит — все,вам дано — все,и потому вы должны
будете ответить — за все!
Казалось (
да и в действительности
так было), что причина всех бедствий заключается единственно в Бонапарте, этом постыднейшем из бандитов, когда-либо удручавших мир позором своего тяготения.
Но
такой ораторской силы в настоящее время в палате нет,
да ежели бы она и
была, то вряд ли бы ей удалось прошибить толстомясых буржуа, которых нагнал в палату со всех концов Франции пресловутый scrutin d'arrondissements, [принцип выборов по округам] выдвинувший вперед исключительно местный элемент.
Да ведь и
есть такая форма государственного общежития,
есть.
Однако ж и он не сразу удовлетворил буржуа (казался слишком трудным),
так что романы его долгое время пользовались гораздо большею известностью за границей (особенно в России), нежели во Франции."Ассомуар"[«Западня»]
был первым произведением, обратившим на Зола серьезное внимание его соотечественников,
да и то едва ли не потому, что в нем на первом плане фигурируют представители тех «новых общественных наслоений»59, о близком нашествии которых, почти в то же самое время, несколько рискованно возвещал сфинкс Гамбетта (Наполеон III любил, чтоб его называли сфинксом; Гамбетта — тоже) в одной из своих речей.
Да и нельзя не снизойти,
так как, в противном случае, всех бы нас на каторгу пришлось сослать, и тогда некому
было бы объявлять предписания, некого
было бы, за невыполнение тех предписаний, усмирять.
"Чайку попить!" —
так все нутро и загорелось во мне! С калачиком!
да потом щец бы горяченьких,
да с пирожком подовеньким! Словом сказать, благодаря наплыву родных воспоминаний, дня через два я
был уже знаком и с третьим и с четвертым этажами.
— Вот-вот-вот.
Был я, как вам известно, старшим учителем латинского языка в гимназии — и вдруг это наболело во мне… Всё страсти
да страсти видишь… Один пропал, другой исчез… Начитался, знаете, Тацита,
да и задал детям, для перевода с русского на латинский, период:"Время, нами переживаемое, столь бесполезно-жестоко, что потомки с трудом поверят существованию
такой человеческой расы, которая могла оное переносить!"7
—
Да? Ну, и прекрасно… Действительно, я… ну, допустим! Согласитесь, однако ж, что можно
было придумать и другое что-нибудь… Ну, пригрозить, обругать, что ли… А то: Пинега!!
Да еще с прибаутками: морошку собирать, тюленей ловить… а? И это ад-ми-ни-стра-торы!!
Да ежели вам интересно,
так я уж лучше все по порядку расскажу!
— Да-с,
так вот сидим мы однажды с деточками в классе и переводим:"время, нами переживаемое"… И вдруг — инспектор-с. Посидел, послушал. А я вот этой случайности-то и не предвидел-с. Только прихожу после урока домой, сел обедать — смотрю: пакет! Пожалуйте! Являюсь."Вы в Пинеге бывали?" — Не бывал-с. — "
Так вот познакомьтесь". Я
было туда-сюда: за что? — "
Так вы не знаете? Это мне нравится! Он… не знает! Стыдитесь, сударь! не увеличивайте вашей вины нераскаянностью!"
— Ну,
так вы вот что сделайте. Напишите все по пунктам, как я вам сказал,
да и присовокупите, что, кроме возложенного на вас поручения, надеетесь еще то-то и то-то выполнить. Это, дескать, уж в знак признательности. А в заключение:"и дабы повелено
было сие мое прошение"…
—
Так знаете ли, что мы сделаем. И вам скучно, и Старосмысловым скучно, и мне скучно.
Так вот мы соединимся вместе,
да и
будем сообща скучать. И заведем мы здесь свой собственный Красный Холм, как лучше не надо.
— Все короли
да все Людовики… И что за причина
такая? — с своей стороны затужила
было Матрена Ивановна, но Захар Иваныч не дал ей продолжать.
И охота
была Старосмыслову"периоды"сочинять! Добро бы философию преподавал, или занимал бы кафедру элоквенции, [красноречия] а то — на-тко! старший учитель латинского языка!
да что выдумал! Уж это самое последнее дело, если б и туда эта язва засела! Возлюбленнейшие чада народного просвещения — и те сбрендили! Сидел бы себе
да в Корнелие Непоте копался —
так нет, подавай ему Тацита! А хочешь Тацита — хоти и Пинегу… предатель!
Не
так грубо, как взялся за это Захар Иваныч, а как-нибудь стороной, чтоб ему в самый раз
было,
да и Капитолину Егоровну не очень бы огорчило.
Да,
есть такие бедные, что всю жизнь не только из штатного положения не выходят, но и все остальные усовершенствования: и привислянское обрусение, и уфимские разделы — все это у них на глазах промелькнуло, по усам текло, а в рот не попало.
Да их же еще, по преимуществу, для парада, на крестные ходы посылают!
Я слушал эту предику и возмущался духом. Но
так как я раз навсегда принял за правило: пускай Капотты с Гамбеттами что угодно рассказывают, а мы свою линию
будем потихоньку
да полегоньку вести! — то и ограничился тем, что сказал...
—
Да вот как-с. Теперь я, например, Монмартрским бульваром совсем овладел,
так верьте или не верьте, а даже сию минуту могу сказать, в какой будке
есть гость и в какой — нет!
И действительно, ободряя друг друга и напоминая, что на Париж действие регламентов не распространяется, мы вдвоем нашли довольно скоро и
так ловко уселись на местах, как будто и в самом деле эти места
были наши собственные.
Да и пора
было, потому что, едва я успел сказать: теперь — с богом! как паровоз засвистел, запыхтел, и мы покатили.
И хотя ему можно возразить на это: так-то
так,
да ведь в ненормальной обстановке только ненормальные явления и могут
быть нормальными, но ведь это уж
будет порочный круг, вращаться в котором можно до бесконечности, не придя ни к какому выводу.
Ты ему тамне потрафил, а он тебя тутучтет,
да еще
так учтет, что небу жарко
будет.
Смешай-ка его с массой других"молодцов" — он обидится,
будет мстить; а попробуй каждого останавливать, перед каждым изъясняться — ей-богу, спина переломится, язык перемелется.
Да, пожалуй, еще скажут: вот, мол, сума переметная, ко всякому лезет, у всех ручку целует! должно
быть, в уме какое-нибудь предательство засело, коли он
так лебезит!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь
да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков.
Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Осип.
Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам,
да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что
так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми.
Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие
были! Ямщикам скажи, что я
буду давать по целковому; чтобы
так, как фельдъегеря, катили и песни бы
пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за
такого, что и на свете еще не
было, что может все сделать, все, все, все!