Неточные совпадения
Пробовали они и на комиссию закупы разного товара
делать, и тут оказались провинности: купит негоциант щетины да для коммерческого оборота в нее песочку подсыплет, а не то хлебца
такого поставит, чтоб хрусту побольше ощущалось — отказали и тут.
„Батюшка, Демьян Иваныч,
так и
так, помоги!“ Выслушает Демьян Иваныч, посмеется начальнически: „Вы, мол, сукины дети, приказные, и деньгу-то сколотить не умеете, всё в кабак да в карты!“ А потом и скажет: „Ну, уж нечего
делать, ступай в Шарковскую волость подать сбирать“.
— Мое, говорит, братцы, слово будет
такое, что никакого дела, будь оно самой святой пасхи святее, не следует
делать даром: хоть гривенник, а слупи, руки не порти.
Он никого, например, не назовет болваном или старым колпаком, как
делают некоторые обитатели пустынь, не понимающие обращения; если хотите, он выразит ту же самую мысль, но
так деликатно, что вместо «болвана» вы удобно можете разуметь «умница», и вместо «старого колпака» — «почтенного старца, украшенного сединами».
— Жаль с тобою расстаться, Порфирий Петрович, жаль, право, жаль. Без тебя, пожалуй, не много тут дела
сделаешь. Ну, да коли уж чувствуешь этакое призвание,
так я тебе не злодей.
Она не имела времени или не дала себе труда подумать, что
такие люди, если они еще и водятся на белом свете, высоко держат голову и гордо выставляют свой нахальный нос в жертву дерзким ветрам, а не понуривают ее долу, как это
делал Техоцкий.
Во-первых, я постоянно страшусь, что вот-вот кому-нибудь недостанет холодного и что даже самые взоры и распорядительность хозяйки не помогут этому горю, потому что одною распорядительностью никого накормить нельзя; во-вторых, я вижу очень ясно, что Марья Ивановна (
так называется хозяйка дома) каждый мой лишний глоток считает личным для себя оскорблением; в-третьих, мне кажется, что, в благодарность за вышеозначенный лишний глоток, Марья Ивановна чего-то ждет от меня, хоть бы, например, того, что я, преисполнившись яств, вдруг
сделаю предложение ее Sevigne, которая безобразием превосходит всякое описание, а потому менее всех подает надежду когда-нибудь достигнуть тех счастливых островов, где царствует Гименей.
mais vous concevez, mon cher,
делай же он это
так, чтоб читателю приятно было; ну, представь взяточника, и изобрази там… да в конце-то, в конце-то приготовь ему возмездие, чтобы знал читатель, как это не хорошо быть взяточником… а то
так на распутии и бросит — ведь этак и понять, пожалуй, нельзя, потому что, если возмездия нет, стало быть, и факта самого нет, и все это одна клевета…
Следовательно, и она
так же, как эти последние, должна удовлетворяться совершенно естественно, без натяжек, без приготовлений, без задней мысли, по мере того как представляется случай, и Палагея Ивановна, по моему мнению, совершенно права,
делая добро и тайно и открыто, как придется.
— А мы вот
так, Петр Федорыч,
сделаем, — говорит один из мужчин, — мы махнем на перепутье к Пазухину на завод, да там
такую лихорадку отзвоним, что на целую неделю после того угорим!
— Я, брат Петр Федорыч,
так тебе скажу, — продолжает Николай Тимофеич, — что хотя, конечно, я деньгами от Пазухина заимствуюсь, а все-таки, если он меня, окроме того, уважать не станет,
так я хоша деньги ему в лицо и не брошу, однако досаду большую ему
сделаю.
— И если у него за обедом уха подается розная, получше гостям со стерлядями, а похуже — с окунями,
так он мне с окунями не подавай, потому что я
сделаю ему невежество…
— Я у него в доме что хошь
делаю! захочу, чтоб фрукт был, будет и фрукт… всякий расход он для меня
сделать должен… И стало быть, если я тебя и твоих семейных к Пазухину приглашаю,
так ты можешь ехать безо всякой опасности.
— Дойду, сударь: не впервой эти походы
делать. Я сызмалетства к странническому делу приверженность имею, даром что солдат. Значит, я со всяким народом спознался, на всякие светы нагляделся… Известно, не без нужи!
так ведь душевное дело нужей-то еще больше красится!
— Я люблю, чтоб у меня все было в порядке… завод
так чтоб завод, карета
так карета… В Москве
делают и хорошо, да все как-то не по мне!
— Пустяки все это, любезный друг! известно, в народе от нечего
делать толкуют! Ты пойми, Архип-простота, как же в народе этакому делу известным быть!
такие, братец, распоряжения от правительства выходят, а черный народ все равно что мелево: что в него ни кинут, все оно и мелет!
— Смотри же ты, шажком поезжай, баловства им
делать не надо! А коли фордыбачить станут,
так остановись середь поля, отложи лошадей, да и шабаш!
— Это ты, сударь, хорошо
делаешь, что папыньку с мамынькой не забываешь… да и хорошо ведь в деревне-то! Вот мои ребятки тоже стороною-то походят-походят, а всё в деревню же придут! в городе, бат, хорошо, а в деревне лучше. Так-то, сударь!
—
Так что же ты хочешь
сделать?
— Что станешь с ним, сударь,
делать! Жил-жил, все радовался, а теперь вот ко гробу мне-ка уж время, смотри, какая у нас оказия вышла! И чего еще я, сударь, боюсь: Аким-то Кузьмич человек ноне вольной,
так Кузьма-то Акимыч, пожалуй, в купцы его выпишет, да и деньги-то мои все к нему перетащит… А ну, как он в ту пору, получивши деньги-то, отцу вдруг скажет:"Я, скажет, папынька, много вами доволен, а денежки, дескать, не ваши, а мои… прощайте, мол, папынька!"Поклонится ему, да и вон пошел!
— Нет-с; выиграть я не могла, потому что не имела средств вести его, однако Анфисе Ивановне большую через это неприятность
сделала,
так что, после того, не только Дмитрий Михайлыч, но и никто другой к Вере Павловне касательства иметь не захотел, и пребывают оне и до настоящей минуты в девичестве…
Налетов (очень громко). Э… однако ж я не привык
так долго дожидаться…(Обращается к Забиякину.)
Сделайте одолжение, доложите хоть вы князю, скажите ему, что помещик Налетов приехал.
Живновский (Забиякину). А ведь знаете, с ним, в самом деле, свинство
сделали! ну, взял —
так удовлетвори же! у-до-вле-тво-ри же, наконец! Нет, это уж, воля ваша, грабеж!
Разбитной (любезно). Позвольте, по крайней мере, узнать ваш чин, имя и фамилию?
Сделайте одолжение, вы не конфузьтесь… мы не людоеды, хотя чиновники вообще бывают мало любезны… однако мы людей не едим… (вполголоса) особенно
таких хорошеньких…
Князь Чебылкин. Кажется, кто-то из вас, господа, забывает, что просителю следует вести себя скромно. (К Хоробиткиной.) Что ж
такое делает муж ваш, сударыня?
— «
Сделайте, говорю, ваше высокородие
такую милость! кабы не крайность моя, я бы и утруждать не осмелился».
Делать нечего, спрыгнул я, да счастье еще, что в ту пору грязь была,
так тем и отделался, что весь как чушка выпачкался.
«Ну, говорит, мы теперича пьяни; давай, говорит, теперича реку шинпанским поить!» Я было ему в ноги: «За что ж: мол, над моим добром наругаться хочешь, ваше благородие? помилосердуй!» И слушать не хочет… «Давай, кричит, шинпанского! дюжину! мало дюжины, цельный ящик давай! а не то, говорит, сейчас все твои плоты законфескую, и пойдешь ты в Сибирь гусей пасти!» Делать-то нечего: велел я принести ящик,
так он позвал, антихрист, рабочих, да и велел им вило-то в реку бросить.
За свои грехи они нонче зрения уж лишились,
так им теперича впору богу молиться, а не то что дела
делать.
Надо сказать, что я несколько трушу Гриши, во-первых, потому, что я человек чрезвычайно мягкий, а во-вторых, потому, что сам Гриша
такой бесподобный и бескорыстный господин, что нельзя относиться к нему иначе, как с полным уважением. Уже дорогой я размышлял о том, как отзовется о моем поступке Гриша, и покушался даже бежать от моего спутника, но не
сделал этого единственно по слабости моего характера.
От них, говорит, и правительству тень; оно, вишь, их, бездельников, поит-кормит, а они только мерзости тут
делают!"И знаете, все этак-то горячо да азартно покрикивает, а мне, пожалуй, и любо
такие речи слушать, потому что оно хоша не то чтоб совсем невтерпеж, а это точно, что маленько двусмыслия во всех этих полицейских имеется.
Хотел было он и жаловаться,
так уж я насилу отговорил, потому что он сам не в законе дело
делал, а только как будто забавлялся.
Повторяю вам, вы очень ошибаетесь, если думаете, что вот я призову мужика, да
так и начну его собственными руками обдирать… фи! Вы забыли, что от него там бог знает чем пахнет… да и не хочу я совсем давать себе этот труд. Я просто призываю писаря или там другого, et je lui dis:"Mon cher, tu me dois tant et tant", [и я ему говорю «Дорогой мой, ты мне должен столько то и столько то» (франц.).] — ну, и дело с концом. Как уж он там
делает — это до меня не относится.
От этого-то я и не люблю ничего
такого, что может меня расстроить или помешать моему пищеварению. А между тем — что прикажете
делать! — беспрестанно встречаются
такие случаи. Вот хоть бы сегодня. Пришел ко мне утром мужик, у него там рекрута, что ли, взяли, ну, а они в самовольном разделе…"
Что бы вы
сделали на моем месте? Может быть, оправили бы виновных или, по крайней мере, придумали для них
такой исход, который значительно бы облегчил их участь? Я сам был на волос от этого, но восторжествовал…
— Если вы поживете в провинции, то поймете и убедитесь в совершенстве, что самая большая польза, которую можно здесь
сделать, заключается в том, чтобы
делать ее как можно меньше. С первого раза вам это покажется парадоксом, но это действительно
так.
— Слышал, братец, слышал! Только не знал наверное, ты ли: ведь вас, Щедриных, как собак на белом свете развелось… Ну, теперь, по крайней мере, у меня протекция есть, становой в покое оставит, а то
такой стал озорник, что просто не приведи бог… Намеднись град у нас выпал,
так он, братец ты мой, следствие приехал об этом
делать, да еще кабы сам приехал, все бы не
так обидно, а то писаришку своего прислал… Нельзя ли, дружище,
так как-нибудь устроить, чтобы ему сюда въезду не было?
— Да; я с тем и нанимал его… да что прикажете
делать? самолюбив, каналья. Беспрестанные эти… превышения власти —
так, кажется, у вас называются?
Такого рода добродушная откровенность
делала отношения к Горехвастову чрезвычайно легкими и приятными.
Встречается и держит
такую речь: «Грегуар, — говорит он мне, — я вижу по твоим глазам, что ты жаждешь фортуну
сделать!» Я ему сознался, и сознался со всею откровенностью.
Если б вы
сделали мне честь, побывали у меня в Петербурге в то время, когда я был в счастии, я попотчевал бы вас
таким винцом, перед которым и ваше, пожалуй, сконфузится.
Меня и на деревне знали; и не пьяница я был, и не вор, а вот
сделал же
такое дело… ну, да уж бог с ним! из сказки слова не выкинешь…
А коли по правде-то рассудить,
так ведь истинно, ваше благородие, я не в своем разуме тогда был; оттого что, будь я в своем разуме, зачем бы мне экое дело
делать?
— А где! чай, в карточки поигрывают, водочку попивают, — отозвался желчный господин, — их
сделали только свидетелями: как же можно
такую знатную особу, господина секретаря, в острог посадить… Антихристы вы! — присовокупил он, глухо кашляя.
— Стар-то я стар, больно уж стар, оттого, мол, и речи
таки говорю… Ну, Нилушко,
делай, как тебе разум указывает, а от меня вам совет
такой: как станут на дворе сумеречки, вынесите вы эту Оринушку полегоньку за околицу… все одно преставляться-то ей, что здесь, что в поле…
— Коли не ругаться! ругаться-то ругают, а не что станешь с ним
делать! А по правде, пожалуй, и народ-от напоследях неочеслив [72] становиться стал!"Мне-ка, говорит, чего надобе, я, мол, весь тут как есть — хочь с кашей меня ешь, хочь со щами хлебай…"А уж хозяйка у эвтого у управителя,
так, кажется, зверя всякого лютого лютее. Зазевает это на бабу,
так ровно, прости господи, черти за горло душат, даже обеспамятеет со злости!
Как с утра да до ночи к тебе пристают,
так и невесть чего
сделаешь.
— Ну, — говорит, — жаль мне тебя, Александра Петрович, а
делать нечего — надевай, брат, кандалы. А разоришься-то ты, все-таки разоришься…
Делать нечего, отдал я тут все деньги, какие через великую силу всякими неправдами накопил; он и покончил дело. Сам даже Степку при себе снарядил и со двора выпроводил: ступай, говорит, на все четыре стороны, да вперед не попадайся, а не то, не ровён час, не всякий будет
такой добрый, как я.
Он и выкладки
такие делал, и выходило, что быть тому делу вскорости, однако вот и до сей поры не дождались.