Неточные совпадения
— Обождать-то,
для че
не обождать, это все в наших руках, да за
что ж я перед начальством в ответ попаду? — судите сами.
Между тем
для Дмитрия Борисыча питие чая составляло действительную пытку. Во-первых, он пил его стоя; во-вторых, чай действительно оказывался самый горячий, а продлить эту операцию значило бы сневежничать перед его высокородием, потому
что если их высокородие и припускают, так сказать, к своей высокой особе, то это еще
не значит, чтоб позволительно было утомлять их зрение исполнением обязанностей, до дел службы
не относящихся.
Входит Перегоренский, господин лет шестидесяти, но еще бодрый и свежий. Видно, однако же,
что,
для подкрепления угасающих сил, он нередко прибегает к напитку, вследствие
чего и нос его приобрел все возможные оттенки фиолетового цвета. На нем порыжелый фрак с узенькими фалдочками и нанковые панталонцы без штрипок. При появлении его Алексей Дмитрич прячет обе руки к самым ягодицам, из опасения, чтоб господину Перегоренскому
не вздумалось протянуть ему руку.
И тем
не менее вы и до сих пор, благосклонный читатель, можете встретить его, прогуливающегося по улицам города Крутогорска и в особенности принимающего деятельное участие во всех пожарах и других общественных бедствиях. Сказывают даже,
что он успел приобрести значительный круг знакомства,
для которого неистощимым источником наслаждений служат рассказы о претерпенных им бедствиях и крушениях во время продолжительного плавания по бурному морю житейскому.
Тут самый рост его как-то
не останавливает ничьего внимания, и всякий благонамеренный человек необходимо должен думать,
что такой, именно такой рост следует иметь
для того, чтоб быть величественным.
По тринадцатому году отдали Порфирку в земский суд,
не столько
для письма, сколько на побегушки приказным за водкой в ближайший кабак слетать. В этом почти единственно состояли все его занятия, и, признаться сказать
не красна была его жизнь в эту пору: кто за волоса оттреплет, кто в спину колотушек надает; да бьют-то всё с маху,
не изловчась, в такое место, пожалуй, угодит,
что дух вон. А жалованья за все эти тиранства получал он всего полтора рубля в треть бумажками.
Однако все ему казалось,
что он недовольно бойко идет по службе. Заприметил он,
что жена его начальника
не то чтоб балует, а так по сторонам поглядывает. Сам он считал себя к этому делу непригодным, вот и думает, нельзя ли ему как-нибудь полезным быть
для Татьяны Сергеевны.
Княжна с ужасом должна сознаться,
что тут существуют какие-то смутные расчеты,
что она сама до такой степени embourbée,
что даже это странное сборище людей, на которое всякая порядочная женщина должна смотреть совершенно бесстрастными глазами, перестает быть безразличным сбродом, и напротив того, в нем выясняются
для нее совершенно определительные фигуры, между которыми она начинает уже различать красивых от уродов, глупых от умных, как будто
не все они одни и те же — о, mon Dieu, mon Dieu! [о, боже мой, боже мой! (франц.)]
Во-первых, я постоянно страшусь,
что вот-вот кому-нибудь недостанет холодного и
что даже самые взоры и распорядительность хозяйки
не помогут этому горю, потому
что одною распорядительностью никого накормить нельзя; во-вторых, я вижу очень ясно,
что Марья Ивановна (так называется хозяйка дома) каждый мой лишний глоток считает личным
для себя оскорблением; в-третьих, мне кажется,
что, в благодарность за вышеозначенный лишний глоток, Марья Ивановна чего-то ждет от меня, хоть бы, например, того,
что я, преисполнившись яств, вдруг сделаю предложение ее Sevigne, которая безобразием превосходит всякое описание, а потому менее всех подает надежду когда-нибудь достигнуть тех счастливых островов, где царствует Гименей.
За то,
что я коляски
для них в мастерской
не сделал?
Начал он скучать и томиться и
не знал, где
для себя место найти, потому
что все душегубства его прежние непрестанно пред глазами его объявлялись и всюду за ним преследовали.
— Розовое, братец, нынче в большом ходу! в Петербурге на всех хороших столах другого
не подают!.. Я, братец, шампанское вино потому предпочитаю,
что оно вино нежное,
для желудка необременительное!
Конечно, и с трех десятин я могла бы еще некоторую поддержку
для себя получать, но их, сударь, и по настоящее время отыскать нигде
не могут, потому
что капитан только указал их на плане пальцем, да вскоре после того и скончался, а настоящего ничего
не сделал.
Марья Петровна пожелала отдохнуть и опять остановилась, и хотя я убежден был,
что рассказ ее был заученный, однако
не без любопытства следил за се болтовней, которая
для меня была делом совершенно новым. Она, впрочем,
не сидела даром и в течение отдыха, а как-то прискорбно и желчно вздрагивала губами и носом, приготовляясь, вероятно, к дальнейшему рассказу своих похождений.
Я, однако ж, остереглась и выговорила тут ей,
что я, мол, Анфиса Ивановна, роду
не простого, так
не было бы у вас
для меня обиды…
Забиякин. А
что вы думаете? может быть, и в самом деле изъян… это бывает! Я помню, как-то из Пермской губернии проезжали здесь, мещанина показывали, с лишком трех аршин-с. Так вы
не поверите… точный ребенок-с! до того уж, знаете, велик,
что стоять
не в силах. Постоит-постоит
для примеру — да и сядет: собственная это, знаете, тяжесть-то его так давит.
Хоробиткина. Потому
что женщина все эти чувства бессравнительнее понимать может… ну, опять и то,
что женщина, можно сказать, живет
для одной любви, и кажется, нет еще той приятности, которою
не пожертвовала бы женщина, которая очень сильно влюблена. (Смотрит томно на Налетова.)
Забиякин. Вот вы изволите говорить, Леонид Сергеич,
что это пустяки… Конечно,
для вас это вещь
не важная! вы в счастье, Леонид Сергеич, вы в почестях! но у меня осталось только одно достояние — это честь моя! Неужели же и ее, неужели же и ее хотят у меня отнять! О, это было бы так больно, так грустно думать!
Эта штука
для нас самая выгодная; тут, можно сказать,
не токма
что за труд, а больше за честь пользу получаешь.
Рассердился на меня
не на шутку за то,
что я выразился, якобы он, в удобное
для охоты время, командирует своего секретаря, под видом дел службы, собственно
для стреляния дичи к столу его сиятельства.
Но Крутогорск
не представляет никакого поприща
для моей филантропической деятельности, и я тщетно ищу в нем Fleur-de-Marie, потому
что проходящие мимо меня мещанки видом своим более напоминают тех полногрудых нимф, о которых говорит Гоголь, описывая общую залу провинцияльной гостиницы [51].
Но ты ласково сдерживаешь их нетерпение; ты знаешь,
что в этот день придут к тебе разговеться такие же труженики, как и ты сам,
не получившие, быть может, на свою долю ничего из «остаточков»; сердце твое в этот день
для всех растворяется; ты любишь и тоскуешь только о том,
что не можешь всех насытить, всех напитать во имя Христа-искупителя.
Он воскрес и
для тебя, серый армяк! Он сугубо воскрес
для тебя, потому
что ты целый год, обливая потом кормилицу-землю, славил имя его, потому
что ты целый год трудился, ждал и все думал:"Вот придет светлое воскресенье, и я отдохну под святою сенью его!"И ты отдохнешь, потому
что в поле бегут еще веселые ручьи, потому
что земля-матушка только
что первый пар дала, и ничто еще
не вызывает в поле ни твоей сохи, ни твоего упорного труда!
А то, дескать, и того-то вы, бараны,
не разумеете,
что не вы
для него тут живете, чтоб брюхо его богомерзкое набивать, а он
для вас от правительства поставлен, чтобы вам хорошо было!"Ладно.
А ты вот мне
что скажи: говоришь ты,
что не мы
для него, а он
для нас поставлен, а самих-то ты нас, ваше благородие, и скотами и баранами обзываешь — как же это так?
Для того, чтобы приносить действительную пользу, я должен быть весел, бодр, свеж и беззаботен — все это очень просто и понятно; и если судьба забила меня в какой-нибудь гнусный Полорецк, то из этого вовсе
не следует,
что я должен сделаться Зеноном [55].
«Везде, говорит, был; на вас только и надежда; нигде суда нет!» Вот, видите ли, он даже
не понимает,
что я
не для того тут сижу, чтоб ихние эти мелкие дрязги разбирать; мое дело управлять ими, проекты сочинять, pour leur bien, наблюдать, чтоб эта машина как-нибудь
не соскочила с рельсов — вот моя административная миссия.
А какая же мне надобность,
что там Куземка или Прошка пойдет в рекруты: разве
для государства это
не все равно, je vous demande un peu?"[я вас спрашиваю (франц.).]
Фамилия моя Филоверитов. Это достаточно объясняет вам,
что я
не родился ни в бархате, ни в злате Нынешний начальник мой, искавший
для своих домашних потребностей такую собаку, которая сочла бы за удовольствие закусать до смерти других вредоносных собак, и видя,
что цвет моего лица отменно желт, а живот всегда подобран, обратил на меня внимание.
Следственную часть вы знаете: в ней представляется столько искушений, если
не для кармана, то
для сердца,
что трудно овладеть собой надлежащим образом. И я вам откровенно сознаюсь,
что эта часть
не по нутру мне; вообще, я
не люблю живого материяла,
не люблю этих вздохов, этих стонов: они стесняют у меня свободу мысли. Расскажу вам два случая из моей полицейской деятельности, — два случая, которые вам дадут Понятие о том, с какими трудностями приходится иногда бороться неподкупному следователю.
Общее у всех этих господ: во-первых, «червяк», во-вторых, то,
что на «жизненном пире»
для них
не случилось места, и, в-третьих, необыкновенная размашистость натуры.
Молодой человек, напротив того, начинает уже смутно понимать,
что вокруг его есть что-то неладное, разрозненное, неклеящееся; он видит себя в странном противоречии со всем окружающим, он хочет протестовать против этого, но,
не обладая никакими живыми началами, необходимыми
для примирения [59], остается при одном зубоскальстве или псевдотрагическом негодовании.
Поселился здесь я по многим причинам: во-первых, потому
что желаю кушать, а в Петербурге или в Москве этого добра
не найдешь сразу; во-вторых, у меня здесь родные, и следовательно, ими уж насижено место и
для меня.
— Доказательства представит вам за меня самая жизнь, а я, признаюсь вам, даже
не в состоянии правильно построить вам какой-нибудь силлогизм…
Для этого необходимо рассуждать, а я давно уж этим
не занимался, так
что и привычку даже потерял.
А если у меня его нет, так
не подлец же я в самом деле, чтобы
для меня из-за этого уж и места на свете
не было… нет, любезный друг, тут как ни кинь, все клин! тут, брат, червяк такой есть — вот
что!
— Ну, это
не по нашей части! — сказал Лузгин, — пойдем ко мне в кабинет, а ты, Анна Ивановна, на сегодняшний день уж оставь нас. Легко может статься,
что мы что-нибудь и такое скажем,
что для твоих ушей неудобно… хотя, по-моему, неудобных вещей в природе и
не существует, — обратился он ко мне.
По стенам стояли диваны, называемые турецкими, которые, по всей вероятности, более служили
для спанья, нежели
для беседы, так
что и комнату приличнее было назвать опочивальнею, а
не кабинетом.
И всё, знаешь, этак в скобках: ты, дескать,
не думай, любезный друг,
что это
для меня составляет важность, а так, надо же связи поддерживать!
— Предрассудок, любезный друг! загляни в русскую историю, и увидишь,
что не только бояре, но и боярыни наши вино кушали, и от этого только в теле раздавались, а никакого иного ущерба
для здоровья своего
не ощущали… Выпьем!
— Это отчасти правда; но ведь вопрос в том,
для чего же природа
не сделала меня Зеноном, а наградила наклонностями сибарита,
для чего она
не закалила мое сердце
для борьбы с терниями суровой действительности, а, напротив того, размягчила его и сделала способным откликаться только на доброе и прекрасное?
Для чего, одним словом, она сделала меня артистом, а
не тружеником?.. Природа-то ведь дура, выходит!
— А ты возьми в толк, — человек-то он какой! золото, а
не человек!
для такого человека душу прозакладывать можно, а
не то
что мельницу без торгов отдать!
— То-то
что могу! вот вы одну какую-нибудь крохотную блошинку изловите, да и кричите
что мочи есть,
что вот, дескать, одной блошицей меньше, а того и
не видите,
что на то самое место сотни других блох из нечистоты выскакивают… такое уж, батюшка, удобное
для этой твари место…
Нет, у меня такое глубокое убеждение в совершенной ненужности вмешательства,
что и управляющий мой существует только
для вида,
для очистки совести, чтоб
не сказали,
что овцы без пастыря ходят…
Во-первых, я каждый месяц посылаю становому четыре воза сена, две четверти овса и куль муки, — следовательно, служу; во-вторых, я ежегодно жертвую десять целковых на покупку учебных пособий
для уездного училища, — следовательно, служу; в-третьих, я ежегодно кормлю крутогорское начальство, когда оно благоволит заезжать ко мне по случаю ревизии, — следовательно, служу; в-четвертых, я никогда
не позволяю себе сказать господину исправнику, когда он взял взятку,
что он взятки этой
не взял, — следовательно, служу; в-пятых… но как могу я объяснить в подробности все манеры, которыми я служу?
Я сам убежден,
что легкая, но
не для всякого.
И действительно, минут через десять Горехвастов был уже спокоен: кровь, которая прилила было к голове, опять получила естественное обращение, и минутное раздражение совершенно исчезло. Вообще он
не выдерживал своей игры, потому
что играл как-то
не внутренностями, а кожей; но
для райка это был бы актер неоцененный.
А сама нагибается, чтоб взяться за коромысло, а грудь-то у нее высокая да белая, словно пена молочная: света я, сударь, невзвидел. Бросился к ней, выхватил коромысло из рук, а сам словно остервенел: уж
не то
что целовать, а будто задушить ее хотел; кажется, кабы она
не барахталась, так и задушил бы тут. Очень
для меня этот день памятен.
— Приступаю к тягостнейшему моменту моей жизни, — продолжал Перегоренский угрюмо, — к истории переселения моего из мира свободного мышления в мир авкторитета… Ибо с
чем могу я сравнить узы, в которых изнываю? зверообразные инквизиторы гишпанские и те
не возмыслили бы о тех муках, которые я претерпеваю! Глад и жажда томят меня; гнусное сообщество Пересечкина сокращает дни мои… Был я в селе Лекминском, был
для наблюдения-с, и за этою, собственно, надобностью посетил питейный дом…
— Да так-то истомно у них житье,
что и сказать страсти! Ровно
не християнский народ эти немцы!
Не что уж дворовые — этот народ точно
что озорливый, — а и мужички-то у них словно в заключенье на месячине сидят:"Этак-ту, говорит, будет
для меня сподрушнее…"Ишь, подлец, скотину каку
для себя сыскал!
— Я тебе сказывал уж, бабонька,
что надо ее сумеречками полегоньку за околицу вынести, а по прочему как хотите! Мне-ка
что тут! я
для вас же уму-разуму вас учу, чтоб вреды вам какой от эвтова дела
не было… Мотри, брат Нил, кабы розыску какого
не случилось, —
не рад будешь и добродетели своей.