— Вот это ты дельное слово сказал. Не спросят — это так. И ни тебя, ни меня, никого не спросят, сами всё, как следует, сделают! А почему
тебя не спросят, не хочешь ли знать? А потому, барин, что уши выше лба не растут, а у кого ненароком и вырастут сверх меры — подрезать маленечко можно!
Неточные совпадения
Прошлую весну совсем было здесь нас залило, ну, я, признаться, сам даже предложил: «
Не помолебствовать ли, друзья?» А они в ответ: «Дождь-то ведь от облаков; облака, что ли,
ты заговаривать станешь?» От кого, смею
спросить, они столь неистовыми мыслями заимствоваться могли?
— По правде сказать, невелико вам нынче веселье, дворянам. Очень уж оплошали вы. Начнем хоть с
тебя: шутка сказать, двадцать лет в своем родном гнезде
не бывал!"Где был? зачем странствовал?" —
спросил бы я
тебя — так сам, чай, ответа
не дашь! Служил семь лет, а выслужил семь реп!
— То-то. В деревне ведь тоже пить-есть надо. Земля есть, да ее
не укусишь. А в Петербурге все-таки что-нибудь добудешь. А
ты не обидься, что я
тебя спрошу: кончать, что ли, с вотчиной-то хочешь?
— И лесами подобрались — дрова в цене стали. И вино — статья полезная, потому — воля. Я нынче фабрику миткалевую завел: очень уж здесь народ дешев, а провоз-то по чугунке
не бог знает чего стоит! Да что! Я хочу
тебя спросить: пошли нынче акции, и мне тоже предлагали, да я
не взял!
— Я
тебя об деле
спрашиваю, а
ты меня или дразнишь, или говорить
не хочешь!
Спроси его, что он сработал, откуда у него что проявилось, — он
не то что
тебе, да и себе-то настоящего ответа дать
не сумеет!
"Стало быть, нужно отступить?" —
спросишь ты меня и, конечно,
спросишь с негодованием. Мой друг! я слишком хорошо понимаю это негодование, я слишком ценю благородный источник его, чтоб ответить
тебе сухим:"Да, лучше отступить!"Я знаю, кроме того, что подобные ответы
не успокоивают, а только раздражают. Итак, поищем оба,
не блеснет ли нам в темноте луч надежды,
не бросит ли нам благосклонная судьба какого-нибудь средства, о котором мы до сих пор
не думали?
Ты просто бесишь меня. Я и без того измучен, почти искалечен дрянною бабенкою, а
ты еще пристаешь с своими финесами да деликатесами, avec tes blagues? [со своими шутками (франц.)] Яраскрываю твое письмо, думая в нем найти дельныйсовет, а вместо того, встречаю описания каких-то «шелковых зыбей» да «masses de soies et de dentelles». Connu, ma chere! [массы шелка и кружев. Знаем мы все это, дорогая! (франц.)]
Спрашиваю тебя: на кой черт мне все эти dentell'и, коль скоро я
не знаю, что они собою прикрывают!
— И
ты не скучаешь? —
спросил я Машу, когда мы, после обеда, заняли прежние места в гостиной.
— Скажи, пожалуйста, на чем же
ты хочешь кончить? покупатели есть? — таинственно
спросила она, причем даже по сторонам огляделась, как бы желая удостовериться,
не подслушивает ли кто.
— Но ведь это логически выходит из всех твоих заявлений! Подумай только:
тебя спрашивают, имеет ли право француз любить свое отечество? а
ты отвечаешь:"Нет,
не имеет, потому что он приобрел привычку анализировать свои чувства, развешивать их на унцы и граны; а вот чебоксарец — тот имеет, потому что он ничего
не анализирует, а просто идет в огонь и в воду!"Стало быть, по-твоему, для патриотизма нет лучшего помещения, как невежественный и полудикий чебоксарец, который и границ-то своего отечества
не знает!
Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли
тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу, небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Неточные совпадения
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — //
Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А
ты не дуй! Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
Правдин. Мой друг!
Не спрашивай о том, что столько ей прискорбно…
Ты узнаешь от меня, какие грубости…
— Я — твое внутреннее слово! я послана объявить
тебе свет Фавора, [Фаво́р — по евангельскому преданию, священная гора.] которого
ты ищешь, сам того
не зная! — продолжала между тем незнакомка, — но
не спрашивай, кто меня послал, потому что я и сама объявить о сем
не умею!
Слушая эти голоса, Левин насупившись сидел на кресле в спальне жены и упорно молчал на ее вопросы о том, что с ним; но когда наконец она сама, робко улыбаясь,
спросила: «Уж
не что ли нибудь
не понравилось
тебе с Весловским?» его прорвало, и он высказал всё; то, что он высказывал, оскорбляло его и потому еще больше его раздражало.
― Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад
не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш…
ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и
спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!