Неточные совпадения
Везде, куда бы я ни сунул свой нос, я слышу:
что вы! куда вы! да имейте же терпение!
разве вы не видите… благие начинания!
Допустим,
что водка имеет притягивающую силу, но ведь не сама же по себе, а
разве в качестве отуманивающего, одуряющего средства.
Разве не обвиняли фабриканты своих рабочих в бунте за то,
что они соглашались работать не иначе, как под условием увеличения заработной платы!
Когда давеча Николай Осипыч рассказывал, как он ловко мужичков окружил, как он и в С., и в Р. сеть закинул и довел людей до того,
что хоть задаром хлеб отдавай, —
разве Осип Иваныч вознегодовал на него?
разве он сказал ему:"Бездельник! помни,
что мужику точно так же дорога его собственность, как и тебе твоя!"? Нет, он даже похвалил сына, он назвал мужиков бунтовщиками и накричал с три короба о вреде стачек, отнюдь, по-видимому, не подозревая,
что «стачку», собственно говоря, производил он один.
— Смеется — ему
что! — Помилуйте!
разве возможная вещь в торговом деле ненависть питать! Тут, сударь, именно смеяться надо, чтобы завсегда в человеке свободный дух был. Он генерала-то смешками кругом пальца обвел; сунул ему, этта, в руку пакет, с виду толстый-претолстый: как, мол? — ну, тот и смалодушествовал. А в пакете-то ассигнации всё трехрублевые. Таким манером он за каких-нибудь триста рублей сразу человека за собой закрепил. Объясняться генерал-то потом приезжал.
— Да вы спросите, кто медали-то ему выхлопотал! — ведь я же! — Вы меня спросите,
что эти медали-то стоят! Может, за каждою не один месяц, высуня язык, бегал… а он с грибками да с маслицем! Конечно, я за большим не гонюсь… Слава богу! сам от царя жалованье получаю… ну, частная работишка тоже есть… Сыт, одет… А все-таки, как подумаешь: этакой аспид, а на даровщину все норовит! Да еще и притесняет! Чуть позамешкаешься — уж он и тово… голос подает: распорядись…
Разве я слуга… помилуйте!
Вы!
разве вы имеете понятие о том,
что у вас есть?
По выходе же из церкви Софрону Матвеичу поклонится
разве редкий аматёр добродетелей (да и то, может быть, в том расчете,
что у него все-таки кубышка водится), а Хрисашке всепоклонятся, да не просто поклонятся, а со страхом и трепетом; ибо в руках у Хрисашки хлеб всех,всей этой чающей и не могущей наесться досыта братии, а в руках у Софрона Матвеича — только собственная его кубышка.
Ты говоришь:"Поп завидущ; захочу, десять рублей пошлю — он и не такую притчу мне взбодрит!"Знаю я это. Но вспомни,
что ведь ты добродетельный, а Хрисашка вор и прелюбодей. Если об тебе и за десять копеек поп скажет,
что ты ангельского жития ревнитель — он немного солжет, а каково об Хрисашке-то это слышать! Хрисашка, сияющий добродетелями! Хрисашка, аки благопотребный дождь, упояющий ниву, жаждущу, како освежитися! Слыхана ли такая вещь! А
разве ты не слыхал?
— «Позвольте-с! ну, предположим! ну, допустим,
что подпись настоящая; но
разве вы не видите,
что она сделана в бессознательном положении и
что ваш документ во всяком случае безденежный?» — «Опять-таки не смею спорить с вами, но позволю себе заметить,
что все это требует доказательств и сопряжено с некоторым риском…» Затем мы пожимаем друг другу руки и расстаемся, как джентльмены.
— Это насчет краеугольных камней-то? А
что,
разве вы не согласны?
— Мне — разорвать с либерализмом! мне? — говорил мой друг, покуда мы дегюстировали какой-то необыкновенной красоты лафит, — но
разве ты не понимаешь,
что это значило бы разбить вдребезги всю мою жизнь!
Но
разве надо мной одним стрясется беда —
что будет с литературой, с романом?
Азбука говорит, например, очень ясно,
что все дети имеют равное право на заботы и попечения со стороны родителей, но если бы я или ты дали одному сыну рубль, а другому грош, то
разве кто-нибудь позволил бы себе сказать,
что подобное действие есть прямое отрицание семейственного союза?
Другой пример: кто не знает,
что похищение чужой собственности есть прямое нарушение гражданских законов, но ежели бы X., благодаря каким-нибудь формальным упущениям со стороны Z., оттягал у последнего с плеч рубашку,
разве кто-нибудь скажет,
что такой исход процесса есть отрицание права собственности!
— И охота тебе, батька, с ним спорить! — вмешалась Марья Петровна, —
разве не видишь,
что он с ума сбрендил! Смотри ты у меня, Семен Иваныч! ты, пожалуй, и дворню-то мне всю развратишь!
И
что всего важнее, нигде она не пропадет, ничем ее не собьешь, кроме
разве,
что найдется и еще кто-нибудь и тоже возьмет ее за ручку, и тоже поведет, куда ему хочется".
— Отчего же и не говорить об «нем»? Скажи на милость,
разве он чем-нибудь тебя огорчил,
что ты как будто им недовольна?
— Не знаю; с тех пор, как ты уехала, не раскрывали. Да
что же я вам играть-то буду? Как молода была — ну, действительно… даже варьяции игрывала, а теперь…
Разве вот"Ah, mein lieber Augustin!"[«Ах, мой милый Августин!» (нем.)] вспомню, да и то навряд!
Да и сами квартальные надзиратели,
разве они, заставляя, например, обывателей очищать дворы от навоза, сознают,
что этим удовлетворяют высшей правде, осуществляемой государством?
Вертит, это, перстнем у меня перед глазами:"Это, говорит,
что!
разве за «покушения» такие перстни дарят!"