Неточные совпадения
Невольным образом в этом рассказе замешивается
и собственная моя личность; прошу не обращать на нее внимания. Придется, может быть,
и об Лицее сказать словечко; вы это простите, как воспоминания, до сих пор живые! Одним
словом, все сдаю вам, как вылилось на бумагу. [Сообщения
И.
И. Пущина о том, как он осуществлял свое обещание Е.
И. Якушкину, — в письмах к Н. Д. Пущиной
и Е.
И. Якушкину за 1858 г. № 225, 226, 228, 242
и др.]
Императрица Елизавета Алексеевна тогда же нас, юных, пленила непринужденною своею приветливостью ко всем; она как-то умела
и успела каждому из профессоров сказать приятное
слово.
В статье «Об эпиграмме
и надписи у древних» (из Ла Гарпа) читаем: «В новейшие времена эпиграмма, в обыкновенном смысле, означает такой род стихотворения, который особенно сходен с сатирою по насмешке или по критике; даже в простом разговоре колкая шутка называется эпиграммою; но в особенности сим
словом означается острая мысль или натуральная простота, которая часто составляет предмет легкого стихотворения.
Сидели мы с Пушкиным однажды вечером в библиотеке у открытого окна. Народ выходил из церкви от всенощной; в толпе я заметил старушку, которая о чем-то горячо с жестами рассуждала с молодой девушкой, очень хорошенькой. Среди болтовни я говорю Пушкину, что любопытно бы знать, о чем так горячатся они, о чем так спорят, идя от молитвы? Он почти не обратил внимания на мои
слова, всмотрелся, однако, в указанную мною чету
и на другой день встретил меня стихами...
Молчи ж, кума:
и ты, как я, грешна;
Словами ж всякого, пожалуй, разобидишь.
Одним
словом, директор наш понимал, что запрещенный плод — опасная приманка
и что свобода, руководимая опытной дружбой, останавливает юношу от многих ошибок.
Тут пропета была нашим хором лицейская прощальная песнь, —
слова Дельвига, музыка Теппера, который сам дирижировал хором. Государь
и его не забыл при общих наградах.
Нечего
и говорить уже о разных его выходках, которые везде повторялись; например, однажды в Царском Селе Захаржевского медвежонок сорвался с цепи от столба, [После этого автором густо зачеркнуто в рукописи несколько
слов.] на котором устроена была его будка,
и побежал в сад, где мог встретиться глаз на глаз, в темной аллее, с императором, если бы на этот раз не встрепенулся его маленький шарло
и не предостерег бы от этой опасной встречи.
[Цензурный запрет был наложен в 1859 г. на рассказ о задуманном в 1819 г. одним из руководителей Тайного общества Н.
И. Тургеневым при участии других заговорщиков литературно-политическом журнале, о размышлениях над тем, привлекать ли Пушкина к заговору, о встрече Пущина с отцом поэта (от абзаца «Самое сильное нападение Пушкина…» до
слов «целию самого союза» в абзаце «Я задумался…» (стр. 71–73).
Я подсел к нему
и спрашиваю: не имеет ли он каких-нибудь поручений к Пушкину, потому что я в генваре [Такое начертание
слова «январь» — во всех письмах Пущина.] буду у него.
Выскакиваю из саней, беру его в охапку [У Пущина — «в охабку»; это одно из немногочисленных его отступлений от обычного начертания
слов; некоторые оставлены в тексте в качестве образца.]
и тащу в комнату.
Мне ничего больше не нужно было — я, в свою очередь, моргнул ему,
и все было понятно без всяких
слов.
Что делалось с Пушкиным в эти годы моего странствования по разным мытарствам, я решительно не знаю; знаю только
и глубоко чувствую, что Пушкин первый встретил меня в Сибири задушевным
словом. В самый день моего приезда в Читу призывает меня к частоколу А. Г. Муравьева
и отдает листок бумаги, на котором неизвестною рукой написано было...
В третьей строке он сначала написал: «Когда мой дом», затем зачеркнул
слово «дом»
и над текстом написал: «двор».
Слушая этот горький рассказ, я сначала решительно как будто не понимал
слов рассказчика, — так далека от меня была мысль, что Пушкин должен умереть во цвете лет, среди живых на него надежд. Это был для меня громовой удар из безоблачного неба — ошеломило меня, а вся скорбь не вдруг сказалась на сердце. — Весть эта электрической искрой сообщилась в тюрьме — во всех кружках только
и речи было, что о смерти Пушкина — об общей нашей потере, но в итоге выходило одно: что его не стало
и что не воротить его!
Одним
словом, в грустные минуты я утешал себя тем, что поэт не умирает
и что Пушкин мой всегда жив для тех, кто, как я, его любил,
и для всех умеющих отыскивать его, живого, в бессмертных его творениях…
Черевин, бедный, все еще нехорош — ждет денег от Семенова, а тот до сих пор ни
слова к нему не пишет… N-ские очень милы в своем роде, мы иногда собираемся
и вспоминаем старину при звуках гитары с волшебным пением Яковлева, который все-таки не умеет себя представить.
Я всегда с удовольствием с ним видался; рассказы его были для меня занимательны, хотя я любил бы, чтобы он не делал столько восхищений
и не употреблял бы высокопарных
слов, которые напоминают мне Белоусовича…
Начнем с последнего нашего свидания, которое вечно будет в памяти моей. Вы увидите из нескольких
слов, сколько можно быть счастливым
и в самом горе. Ах, сколько я вам благодарен, что Annette, что все малютки со мной. [Имеются в виду портреты родных — сестер, их детей
и т. д.] Они меня тешили в моей золотой тюрьме, ибо новый комендант на чудо отделал наши казематы. Однако я благодарю бога, что из них выбрался, хотя с цепями должен парадировать по всей России.
Дорогой я видел в Ладоге Кошкуля на секунду, — он мне дал денег
и ни
слова не сказал — видно, боялся, ибо убежал, поцеловавши меня, а я остался с вопросом об вас.
Егор Антонович часто со мной — особенно в наши праздники. Я в их кругу провожу несколько усладительных минут. Если Малиновский в Питере, то скажите ему от меня что-нибудь. Всем, всем дядюшкам
и тетушкам поклоны. Может быть, из Иркутска скажу вам несколько
слов — adieu, adieu. Наградите щедро моего Привалова,он добр.
— Эти
слова между нами не должны казаться сильными
и увеличенными — мы не на них основали нашу связь, потому ясмело их пишу, зная, что никакая земная причина не нарушит ее; истинно благодарен вам за утешительные строки, которые я от вас имел,
и душевно жалею, что не удалось мне после приговора обнять вас
и верных друзей моих, которых прошу вас обнять; называть их не нужно — вы их знаете; надеюсь, что расстояние 7 тысяч верст не разлучит сердец наших.
Я часто вспоминаю
слова ваши, что не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо. Благодаря бога я во всех положениях довольно спокоен
и очень здоров — что бог даст вперед при новом нашем образе жизни в Читинской, что до сих пор от нас под большим секретом, —
и потому я заключаю, что должно быть одно из двух: или очень хорошо, или очень дурно.
Если родные имеют право писать к нам, то
и вам правительство не откажет прибавить несколько
слов, — для меня это будет благодеяние.
Мы почти всякую ночь ночевали часов шесть, купили свои повозки, ели превосходную уху из стерлядей или осетрины, которые здесь ничего не стоят, —
словом сказать, на пятьдесят коп. мы жили
и будем жить весьма роскошно. Говядина от 2 до 5 коп. фунт, хлеб превосходный
и на грош два дня будешь сыт.
Ив. Ив. радуется успехам по службе некоторых из его лицейских друзей
и желает им всего радостного. Его поразило сильно известие о смерти Семена Семеновича. Вы же
слова не говорите о вдове его
и детях. Участь их беспокоит Ив. Ив.,
и вы, верно, напишете что-нибудь об них.
Все эти вопросы доказывают вам, почтенный друг, что я на добрые ваши
слова обращаю взор не шуточный, но исполненный той же любви
и доверенности, которые вы мне показываете.
Вчера вечером поздно возвратился домой, не успел сказать тебе, любезный друг,
слова. Был у преосвященного, он обещал освободить Иакинфа, но не наверное. — Просидел у Юшневских вечер. Днем сделал покупку, казанскую телегу за 125 рублей — кажется, она довезет меня благополучно с моим хламом. Может быть, можно бы
и дешевле приискать колесницу, но тоска ходить — все внимание обращено на карман, приходящий в пустоту.
С восторгом уединяюсь в этих убеждениях утешительных; скажи, что я прав,
и этого твоего
слова мне довольно.
Вообразите наши разговоры
и вы поймете, что я в сильном
и не для всякого понятном волнении: радостно
и тяжко — вот в двух
словах изображение всего моего существования.
Природа здесь чрезвычайно однообразна, все плоские места, которые наводят тоску после разнообразных картин Восточной Сибири, где реки
и горы величественны в полном смысле
слова.
…26 генваря является ко мне городничий
и показывает предписание губернатора, где сказано: спросить у г.
И. Пущина объяснение на
слова: рыба
и пр. (я их подчеркнул карандашом), в которых может заключаться противузаконный смысл; отобранные сведения немедленно
и прислать для освидетельствования памятника под названием рыба с первою почтою.
Когда-нибудь я вам расскажу забавный случай по случаю
слова рыба(название нашей карты с Якушкиным), которое было в моем письме, — рыбу мою требовали в Тобольск
и вместе с нею возвратили мне письмо мое к Якушкину с замечанием не употреблять двусмысленных выражений, наводящих сомнение своею таинственностию, в письмах, если хочу, чтоб они доходили по адресам.
В двух
словах скажу вам, почтенный Михаил Александрович, что три дня тому назад получил добрейшее письмо ваше с рукописью. От души благодарю вас за доверенность, с которою вы вверяете полезный ваш труд. Тут же нашел я, открыв письмо из Иркутска,
и записочку доброго нашего Павла Сергеевича [Бобрищева-Пушкина]. Радуюсь вашему соединению…
…Мне очень живо представил тебя Вадковский: я недавно получил от него письмо из Иркутска, в котором он говорит о свидании с тобой по возвращении с вод. Не повторяю
слов его, щажу твою скромность, сам один наслаждаюсь ими
и благословляю бога, соединившего нас неразрывными чувствами, понимая, как эта связь для меня усладительна. Извини, любезный друг, что невольно сказал больше, нежели хотел: со мной это часто бывает, когда думаю сердцем, — ты не удивишься…
Не извиняюсь, что преследую вас разного рода поручениями; вы сами виноваты, что я без зазрения совести задаю вам хлопоты. Может быть, можно будет вам через тезку Якушкина избавить этого человека от всяких посторонних расходов.
Словом сказать, сделать все, что придумаете лучшим; совершенно на вас полагаюсь
и уверен, что дело Кудашева в хороших руках.
Андреевич в больнице под надзором; сначала пускали ходить, но он всякий день покупал мильон товаров
и не платил денег. Должны были поставить сторожа… Первое
слово Якова Максимовича в Удинске было, что мы его обокрали
и разорили. Кажется, невозвратно потерян…
Я думаю, что наши близкие ожидают чего-нибудь от этого торжества, но мне кажется, ничего не может быть, хотя по всем правилам следовало бы, в подражание Европе, сделать амнистию. У нас этого
слова не понимают. Как вы думаете, что тут выкинет наш приятель? Угадать его мудрено, Н. П., как медведь, не легко сказать, что он думает. [Приятель, Н. П.
и дальше — медведь — Николай I.]
Сестра находит это невозможным: видно, надобно просить самого Никса
и она не решается; между тем по
словам ее заметно, что она просит меня повременить в каких-то надеждах на свадьбу, — они все там с ума сошли на этом пункте, от которого, признаюсь, я ничего не ожидаю.
Два французских стихотворения Барятинского: «Стансы в темнице» (в Петропавловской крепости)
и атеистическое «О боге» — переведены на русский язык М. В. Нечкиной («Восстание декабристов», т. X, стр. 304
и сл.; сб. «Избр. произведения декабристов», II, стр. 437
и сл.); другой перевод отдельных отрывков — Б. В. Томашевского (сб. «Поэзия декабристов», 1950, стр. 648
и сл.).] несколько
слов тебе скажу в ответ.
Ты меня смешишь желанием непременно сыграть мою свадьбу. Нет! любезный друг. Кажется, не доставлю тебе этого удовольствия. Не забудь, что мне 4 мая стукнуло 43 года. Правда, что я еще молодой жених в сравнении с Александром Лукичом; но предоставляю ему право быть счастливым
и за себя
и за меня. Ты мне ни
слова не говоришь об этой оригинальной женитьбе. Все кажется, что одного твоего письма я не получил…
Одним
словом, вы, почтенный мой директор, на месте все узнаете, учините надлежащие справки —
и пустите в ход сибиряка.
Я с ним провел несколько дней,
и последнюю ночь ночевали у меня
и беседовали, как будто бы были петровские товарищи: одним
словом, я вполне наслаждался вашим счастьем.
Очень человек добрый
и смышленый; приятно с ним потолковать
и приятно видеть готовность его на всякую услугу: в полном смысле
слова верный союзник, исполняет наши поручения, выписывает нам книги, журналы, которые иначе должны бы были с громким нашим прилагательным [Прилагательное — по приказу Николая I декабристы официально назывались «государственными преступниками»; они обязаны были отмечать это на конвертах своих писем
и всякого рода документах.] отправляться в Тобольск, прежде нежели к нам доходить.
Сегодня в ночь заезжал Казадаев; я, пока он здесь был, успел сказать несколько
слов братьям Михаиле
и Николаю, а ваше письмо до другого разу осталось.
С божиею помощью все устроится к лучшему — Тони в нескольких
словах хорошо познакомил меня с вами; надеюсь, что
и меня вы сколько-нибудь знаете, следовательно, вы позволите мне без обыкновенных рекомендаций просить вас не считать меня чужим.
Совестно видеть, что государственные люди, рассуждая в нынешнее время о клеймах, ставят их опять на лицо с корректурною поправкою; уничтожая кнут, с неимоверной щедростию награждают плетьми, которые гораздо хуже прежнего кнута,
и, наконец, раздробляя или, так сказать, по
словам высочайшего указа, определяя с большею точностью
и род преступлений
и степень наказаний, не подумали, что дело не в издании законов, а в отыскании средств, чтобы настоящим образом исполнялись законы.
Зачем вы хвораете? Вам следует быть в полном смысле
слова здоровым:, живя на деятельном поприще, нужны все силы. Я думаю, тайга должна прибавить здоровья; не худо летом быть на воздухе
и поездить верхом. Пейте холодную воду,
и все будет хорошо.
Братья мои теперь врозь — Михайло, наш опекун, все строится, большой дом в Конюшенной готов, с нынешней весны начинает поправку старого жилья на Мойке
и над… [
слово неразборчиво].
По
словам очевидцев, заметны следы долговременного заключения, а пишет здраво
и хорошо.