Неточные совпадения
Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочел, о чем мы
и не слыхали,
все, что читал, помнил; но достоинство его состояло в том, что он отнюдь не думал выказываться
и важничать, как это очень часто бывает в те годы (
каждому из нас было 12лет) с скороспелками, которые по каким-либо обстоятельствам
и раньше
и легче находят случай чему-нибудь выучиться.
Императрица Елизавета Алексеевна тогда же нас, юных, пленила непринужденною своею приветливостью ко
всем; она как-то умела
и успела
каждому из профессоров сказать приятное слово.
Мы
все были рады такой развязке, жалея Пушкина
и очень хорошо понимая, что
каждый из нас легко мог попасть в такую беду.
Кругом видите вы отдельные дворы, обнесенные частоколом, куда выходят окна коридора; коридор разделен на 12 отделений, шириною он в три аршина; в
каждом отделении по пяти номеров, а в некоторых
и шесть —
всего 64 номера.
Для него собственно этот день связан с незабвенными воспоминаниями; он его чтит ежегодно памятью о
всех старых товарищах, старается, сколько возможно, живее представить себе быт
и круг действия
каждого из них.
Грустно, что она нас покинула; ее кончина, как вы можете себе представить, сильно поразила нас — до сих пор не могу привыкнуть к этой мысли: воспоминание об ней на
каждом шагу; оно еще более набрасывает мрачную тень на
все предметы, которые здесь
и без того не слишком веселы.
Приветствуйте
всех однокашников за меня. Может быть, 9-е число соединит наличных представителей 1817 года. Тут вы вспомните
и отсутствующих; между ними не
все ходят с звездами, которые светили нам на пороге жизни. Соединение там, где
каждый явится с окончательным своим итогом.
Скоро оттуда приедет Н. Я. Балакшин, он мне подробно
все расскажет, часто видается с моими домашними. — Попеняйте Ротчеву, что он сюда не заехал; со мной считаться визитами нельзя — я бы давно посетил
всех в Восточной Сибири, но, к сожалению, она вне окружности круга, описанного комитетом гг. министров, который, верно по ошибке, взял радиус в 30 верст. Уж лучше бы в 20, тогда было бы по версте на
каждый год
и было бы понятно.
У нас
все в известном тебе порядке. В жары я большею частью сижу дома, вечером только пускаюсь в поход. Аннушка пользуется летом сколько возможно, у нее наверху прохладно
и мух нет. Видаемся мы между собой попрежнему, у
каждого свои занятия — коротаем время, как кто умеет. Слава богу, оно не останавливается.
Обнимаю тебя, добрый друг, а ты обними за меня
всех наших ветеранов. Надеюсь, что когда-нибудь мне откликнешься. — Весточка от вас — истинная для меня отрада. Возьмите когда-нибудь листок
и каждый скажите мне на нем словечко. Таким образом, я как будто
всех вас увижу.
Поцелуйте за меня ваших малюток. Аннушка просит вас о том же. Она здорова
и с
каждым днем вытягивается. У нас
все идет прежним порядком, но теперь довольно мрачных ощущений.
Если вы можете
и верите мне, то пришлите три ломбардных билета,
каждый в триста целковых, а один в сто ц., то есть
всего на тысячу рублей серебром…
Каждый изворот дороги вызывал в памяти моей мою золотую минувшую молодость, я как будто молодела, приближаясь к местам, где молодая жизнь била ключом в моем сердце;
все —
и земные радости, давно пережитые,
и духовные восторги прежней набожности — стремительно, как молния, пролетали в памяти сердечной…
Крепко обнимаю вас обеих. До свидания! Где
и как — еще не знаю.
Все наши сердечно вас приветствуют. Подробности о предположениях
каждого расспрашивайте у Натальи Дмитриевны. Она лучше расскажет, нежели я напишу. Я сам еще как в тумане вижу даль.
…Утром явился ко мне Володя Анненков… Спрашивает, где отец его. Я решительно ничего не мог ему сказать. Говорит, что ожидает их возвращения
каждый день. С ним потолковал
и нашел, что он
все тот же. Кажется, переезд через Урал нисколько его не оживил, только меньше плюет по-бурятски.
И то хорошо…
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время
всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
— Это вы, низкий человек, может быть, пьете, а не я! Я и водки совсем никогда не пью, потому что это не в моих убеждениях! Вообразите, он, он сам, своими собственными руками отдал этот сторублевый билет Софье Семеновне, — я видел, я свидетель, я присягу приму! Он, он! — повторял Лебезятников, обращаясь ко
всем и каждому.
— Ее Бердников знает. Он — циник, враль, презирает людей, как медные деньги, но
всех и каждого насквозь видит. Он — невысокого… впрочем, пожалуй, именно высокого мнения о вашей патронессе. ‹Зовет ее — темная дама.› У него с ней, видимо, какие-то большие счеты, она, должно быть, с него кусок кожи срезала… На мой взгляд она — выдуманная особа…
Неточные совпадения
Пусть
каждый возьмет в руки по улице… черт возьми, по улице — по метле!
и вымели бы
всю улицу, что идет к трактиру,
и вымели бы чисто…
Недаром порывается // В Москву, в новорситет!» // А Влас его поглаживал: // «Дай Бог тебе
и серебра, //
И золотца, дай умную, // Здоровую жену!» // — Не надо мне ни серебра, // Ни золота, а дай Господь, // Чтоб землякам моим //
И каждому крестьянину // Жилось вольготно-весело // На
всей святой Руси!
Батрачка безответная // На
каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в черный день, //
Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили //
И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
У
каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, —
и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А
все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — //
И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там
все скоро ощутят, что
каждый должен искать своего счастья
и выгод в том одном, что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.