Неточные совпадения
На сей-то реке, в пятнадцатом столетии, явились донские казаки, разъезжавшие по Хвалынскому морю. Они зимовали на ее берегах, в
то время еще покрытых лесом и безопасных по своему уединению; весною снова пускались в море, разбойничали до глубокой осени и к зиме возвращались на Яик. Подаваясь всё вверх
с одного места на другое, наконец они избрали себе постоянным пребыванием урочище Коловратное в шестидесяти верстах от нынешнего Уральска.
Предание, согласное
с татарским летописцем, относит к
тому же
времени походы двух яицких атаманов, Нечая и Шамая.
Отправясь он, Нечай, в путь свой
с теми казаками, до Хивы способно дошел, и, подступя под нее в такое
время, когда хивинский хан со всем своим войском был на войне в других тамошних сторонах, а в городе Хиве, кроме малых и престарелых, никого почти не было, без всякого труда и препятствия городом и всем тамошним богатством завладел, а ханских жен в полон побрал, из которых одну он, Нечай, сам себе взял и при себе ее содержал.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие
с ним казаки несколько
времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но
та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти,
то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан
с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай,
той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них
с таким устремлением, что Нечай
с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от
того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
К
тому ж наступило зимнее
время; чего ради принуждены они были на
том Аральском море зимовать и в такой великий глад пришли, что друг друга умерщвляя ели, а другие
с голоду помирали.
После обыкновенных переписок, требовавших довольного
времени, уже 12 апреля выступил из Орской крепости отряд регулярных войск и успел соединиться
с ханом Нурали; но калмыки между
тем, подавшись более на юг, столько удалились, что сей отряд мог только несколько
времени, и
то издали, тревожить тыл их; а около Улу-тага, когда и солдаты и лошади от голода и жажды не в состоянии были идти далее, начальник отряда Траубенберг принужден был поворотить на север и чрез Уйскую крепость возвратиться на Линию.
Бесполезная пальба продолжалась
с полудня до вечера; в
то время скирды сена, находившиеся близ крепости, загорелись, подожженные осаждающими.
В
то же самое
время бригадир Корф вступал в Оренбург
с двумя тысячами четырьмястами человек войска и
с двадцатью орудиями. Пугачев напал и на него, но был отражен городскими казаками.
Явившийся тогда подрядчик, оренбургских казаков сотник Алексей Углицкий, обязался
той соли заготовлять и ставить в оренбургский магазин четыре года, на каждый год по пятидесяти тысяч пуд, а буде вознадобится,
то и более, ценою по 6 коп. за пуд, своим коштом, а сверх
того в будущий 1754 год, летом построить там своим же коштом, по указанию от Инженерной команды, небольшую защиту оплотом
с батареями для пушек, тут же сделать несколько покоев и казарм для гарнизону и провиантский магазин и на все жилые покои в осеннее и зимнее
время ставить дрова, а провиант, сколько б там войсковой команды ни случилось, возить туда из Оренбурга на своих подводах, что всё и учинено, и гарнизоном определена туда из Алексеевского пехотного полку одна рота в полном комплекте; а иногда по случаям и более военных людей командируемо бывает, для которых, яко же и для работающих в добывании
той соли людей (коих человек ста по два и более бывает), имеется там церковь и священник
с церковными служителями.
Екатерина
с признательностию увидела усердие благородного своего подданного, и граф Панин, в
то время как, вооружив своих крестьян и дворовых, готовился идти навстречу Пугачеву, получил в своей деревне повеление принять главное начальство над губерниями, где свирепствовал мятеж, и над войсками, туда посланными.
За сообщение бумаг, обнаруживающих сношения Перфильева
с правительством (обстоятельство вовсе не известное), обязаны мы благодарностию А. П. Галахову, внуку капитана гвардии, на коего правительством возложены были в
то время важные поручения.
В
то время издан был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь: [Далее следовало опускаемое в настоящем издании «Описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей,
с показанием, кто именно и в которых местах».]
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит
с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это
время дверь обрывается и подслушивавший
с другой стороны Бобчинский летит вместе
с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Артемий Филиппович. Не смея беспокоить своим присутствием, отнимать
времени, определенного на священные обязанности… (Раскланивается
с тем, чтобы уйти.)
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно
с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Жена его
тем временем //
С иконами возилася, // А тут изба и рухнула — // Так оплошал Яким!
Пришел солдат
с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в
том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней
того, // Я и во
время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!