Неточные совпадения
Избалованный всем, что
только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава
и всем затеям довольно ограниченного ума.
Его состояние позволяло ему держать
только двух гончих
и одну свору борзых; он не мог удержаться от некоторой зависти при виде сего великолепного заведения.
Возвратясь с гостями со псарного двора, Кирила Петрович сел ужинать
и тогда
только, не видя Дубровского, хватился о нем.
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом
и расположением, но
только своею сущностью. «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! — да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его… Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!»
Кирила Петрович оделся
и выехал на охоту с обыкновенной своею пышностию, — но охота не удалась. Во весь день видели одного
только зайца,
и того протравили. Обед в поле под палаткою также не удался, или по крайней мере был не по вкусу Кирила Петровича, который прибил повара, разбранил гостей
и на возвратном пути со всею своей охотою нарочно поехал полями Дубровского.
Напротив же сего генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский
и представил при учиненном следствии к делу сему выданную покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не
только подлинной купчей, но даже
и на совершение когда-либо оной никаких ясных доказательств по силе генерального регламента 19 главы
и указа 1752 года ноября 29 дня не представил.
Как из дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней… ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею,
и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17… году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным,
и что сверх сего сей покупщик, Троекуров, как из учиненной на той купчей надписи видно, был в том же году ** земским судом введен во владение, которое имение уже
и за него отказано,
и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского
и представлена доверенность, данная тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам не
только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже
и временно владеть по указу…. воспрещено, к тому ж
и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается.
— Во владение Кирилу Петровичу! Господь упаси
и избави: у него часом
и своим плохо приходится, а достанутся чужие, так он с них не
только шкурку, да
и мясо-то отдерет. Нет, дай бог долго здравствовать Андрею Гавриловичу, а коли уж бог его приберет, так не надо нам никого, кроме тебя, наш кормилец. Не выдавай ты нас, а мы уж за тебя станем. — При сих словах Антон размахнул кнутом, тряхнул вожжами,
и лошади его побежали крупной рысью.
Березки, которые при нем
только что были посажены около забора, выросли
и стали теперь высокими ветвистыми деревьями.
Несколько дней спустя после своего приезда молодой Дубровский хотел заняться делами, но отец его был не в состоянии дать ему нужные объяснения; у Андрея Гавриловича не было поверенного. Разбирая его бумаги, нашел он
только первое письмо заседателя
и черновой ответ на оное; из того не мог он получить ясное понятие о тяжбе
и решился ожидать последствий, надеясь на правоту самого дела.
— Подойди сюда, Маша: скажи ты этому мусье, что так
и быть, принимаю его;
только с тем, чтоб он у меня за моими девушками не осмелился волочиться, не то я его, собачьего сына… переведи это ему, Маша.
Пошли за приказчиком, он явился;
только увидел генерала, он так
и остолбенел.
—
И ты, Анна Савишна, полагаешь, что у тебя был сам Дубровский, — спросил Кирила Петрович. — Очень же ты ошиблась. Не знаю, кто был у тебя в гостях, а
только не Дубровский.
Кирила Петрович с великим удовольствием стал рассказывать подвиг своего француза, ибо имел счастливую способность тщеславиться всем, что
только ни окружало его. Гости со вниманием слушали повесть о Мишиной смерти
и с изумлением посматривали на Дефоржа, который, не подозревая, что разговор шел о его храбрости, спокойно сидел на своем месте
и делал нравственные замечания резвому своему воспитаннику.
Один
только человек не участвовал в общей радости: Антон Пафнутьич сидел пасмурен
и молчалив на своем месте, ел рассеянно
и казался чрезвычайно беспокоен. Разговоры о разбойниках взволновали его воображение. Мы скоро увидим, что он имел достаточную причину их опасаться.
Сею
только предосторожностию успокаивал он свою недоверчивость ко всем
и вечную боязнь.
— Сейчас, — отвечал офицер, — выдьте вон на минуту. — Смотритель
и слуга вышли. — Я не шучу, — продолжал он по-французски, — десять тысяч могу я вам дать, мне нужно
только ваше отсутствие
и ваши бумаги. — При сих словах он отпер шкатулку
и вынул несколько кип ассигнаций.
Правда, он мало занимался воспитанием маленького Саши, давал ему полную свободу повесничать
и не строго взыскивал за уроки, задаваемые
только для формы, зато с большим прилежанием следовал за музыкальными успехами своей ученицы
и часто по целым часам сиживал с нею за фортепьяно.
Его имя стало нарицательным для обозначения гостеприимного хлебосольного хозяина.]
и искусству его повара, а Марья Кириловна не чувствовала ни малейшего замешательства или принуждения в беседе с человеком, которого видела она
только во второй раз отроду.
В самом деле оно было писано им
и заключало
только следующие слова: «Вечером в 10 час. на прежнем месте».
— Не надейтесь по-пустому: в этих слезах увидит он
только обыкновенную боязливость
и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж не по страсти, а из благоразумного расчета; что, если возьмет он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа…
В шалаше, из которого вышла старуха, за перегородкою раненый Дубровский лежал на походной кровати. Перед ним на столике лежали его пистолеты, а сабля висела в головах. Землянка устлана
и обвешана была богатыми коврами, в углу находился женский серебряный туалет
и трюмо. Дубровский держал в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты.
И старушка, поглядывающая на него из-за перегородки, не могла знать, заснул ли он, или
только задумался.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы
только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице
и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти
и нужно бы
только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза
и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Дайте, дайте мне взаймы! Я сейчас же расплачусь с трактирщиком. Мне бы
только рублей двести или хоть даже
и меньше.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси
только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так
и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его?
только, знаете, в таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Аммос Федорович. А черт его знает, что оно значит! Еще хорошо, если
только мошенник, а может быть,
и того еще хуже.