Неточные совпадения
В маленьком городишке все пало ниц перед ее величием,
тем более что генеральша оказалась в обращении очень горда, и хотя познакомилась со всеми городскими чиновниками, но ни с кем почти не сошлась и открыто говорила, что она только и отдыхает
душой, когда видится с князем Иваном и его милым семейством (князь Иван был подгородный богатый помещик и дальний ее родственник).
— Гоголя, по-моему, чересчур уж захвалили, — отвечал старик решительно. — Конечно, кто у него может это отнять: превеселый писатель! Все это у него выходит живо, точно видишь перед собой, все это от
души смешно и в
то же время правдоподобно; но…
От
души желаем не ошибиться в наших ожиданиях, возлагаемых на г. Калиновича, а ему писать больше, и полнее развивать
те благородные мысли, которых, помимо полного драматизма сюжета, так много разбросано в его первом, но уже замечательном произведении».
Любя мать, она в
душе страдала больше, нежели сама больная,
тем более, что, как она ни уговаривала, как ни умоляла ее ехать в Москву или хотя бы в губернский город пользоваться —
та и слышать не хотела.
При таких широких размахах жизни князь, казалось, давно бы должен был промотаться в пух,
тем более, что после отца, известного мота, он получил, как все очень хорошо знали, каких-нибудь триста
душ, да и
те в залоге.
Но любезность
того сразу, так сказать, искупила для старика все его неудачи по этому предмету и умилила его до глубины
души.
Невольно задумавшись, он взглядывал только искоса на Флегонта Михайлыча, как бы желая угадать, что у
того на
душе; но капитан во все время упорно молчал.
— Помолимся! — сказала Настенька, становясь на колени перед могилой. — Стань и ты, — прибавила она Калиновичу. Но
тот остался неподвижен. Целый ад был у него в
душе; он желал в эти минуты или себе смерти, или — чтоб умерла Настенька. Но испытание еще
тем не кончилось: намолившись и наплакавшись, бедная девушка взяла его за руку и положила ее на гробницу.
Между
тем начинало становиться темно. «Погибшее, но милое создание!» — думал Калинович, глядя на соседку, и в
душу его запало не совсем, конечно, бескорыстное, но все-таки доброе желание: тронуть в ней, может быть давно уже замолкнувшие, но все еще чуткие струны, которые, он верил, живут в сердце женщины, где бы она ни была и чем бы ни была.
Время между
тем подходило к сумеркам, так что когда он подошел к Невскому,
то был уже полнейший мрак: тут и там зажигались фонари, ехали, почти непрестанной вереницей, смутно видневшиеся экипажи, и мелькали перед освещенными окнами магазинов люди, и вдруг посреди всего, бог весть откуда, раздались звуки шарманки. Калинович невольно приостановился, ему показалось, что это плачет и стонет
душа человеческая, заключенная среди мрака и снегов этого могильного города.
Значит,
то же на
то и вышло:
тех же щей, лишь пожиже влей; забывая
то, что по присяжному листу мы клянемся не кривить
душой: ни по корысти, ни по свойству, ни по родству, ни по дружбе.
— За мое призвание, — продолжал студент, — что я не хочу по их дудке плясать и сделаться каким-нибудь офицером, они считают меня, как и Гамлета, почти сумасшедшим. Кажется, после всего этого можно сыграть эту роль с
душой; и теперь меня собственно останавливает
то, что знакомых, которые бы любили и понимали это дело, у меня нет. Самому себе доверить невозможно, и потому, если б вы позволили мне прочесть вам эту роль… я даже принес книжку… если вы только позволите…
«Вот с этим человеком, кажется, можно было бы потолковать и отвести хоть немного
душу», — подумал он и, не будучи еще уверен, чтоб
тот пришел, решился послать к нему записку, в которой, ссылаясь на болезнь, извинялся, что не был у него лично, и вместе с
тем покорнейше просил его сделать истинно христианское дело — посетить его, больного, одинокого и скучающего.
Я очень хорошо понял, что хоть люблю девушку, насколько способен только любить, но в
то же время интересы литературные, общественные и, наконец, собственное честолюбие и даже более грубые, эгоистические потребности — все это живет во мне, волнует меня, и каким же образом я мог бы решиться всем этим пожертвовать и взять для нравственного продовольствия на всю жизнь одно только чувство любви, которое далеко не наполняет всей моей
души… каким образом?
Голова его решительно помутилась;
то думалось ему, что не найдет ли он потерянного бумажника со ста тысячами,
то нельзя ли продать черту
душу за деньги и, наконец, пойти в разбойники, награбить и возвратиться жить в общество.
Рыдания Настеньки между
тем раздавались громче и громче по комнатам. Белавин, возмущенный и оскорбленный до глубины
души всей этой сценой, сидел некоторое время задумавшись.
— Батюшка, Яков Васильич! — восклицал Григорий Васильев, опять прижимая руку к сердцу. — Может, я теперь виноватым останусь: но, как перед образом Казанской божией матери, всеми сердцами нашими слезно молим вас: не казните вы нашу госпожу, а помилуйте, батюшка! Она не причастна ни в чем; только злой человек ее к
тому руководствовал, а теперь она пристрастна к вам всей
душой — так мы это и понимаем.
Когда, задумавшись и заложив руки назад, он ходил по своей огромной зале,
то во всей его солидной посадке тела, в покрое даже самого фрака, так и чувствовался будущий действительный статский советник, хоть в
то же время добросовестность автора заставляет меня сказать, что все это спокойствие была чисто одна личина: в
душе Калинович страдал и беспрестанно думал о Настеньке!
Калинович между
тем при виде целой стаи красивых и прелестных женщин замер в
душе, взглянув на кривой стан жены, но совладел, конечно, с собой и начал кланяться знакомым. Испанский гранд пожал у него руку, сенаторша Рыдвинова, смотревшая, прищурившись, в лорнет, еще издали кивала ему головой. Белокурый поручик Шамовский, очень искательный молодой человек, подошел к нему и, раскланявшись, очень желал с ним заговорить.
Так укреплял себя герой мой житейской моралью; но таившееся в глубине
души сознание ясно говорило ему, что все это мелко и беспрестанно разбивается перед правдой Белавина. Как бы
то ни было, он решился заставить его взять деньги назад и распорядиться ими, как желает, если принял в этом деле такое участие. С такого рода придуманной фразой он пошел отыскивать приятеля и нашел его уже сходящим с лестницы.
Но, положим даже, что существует это; положим, что он двух-трех девок, слепых, кривых, хромых, ради спасения их
душ, привел в свой толк; но тут, как я полагаю, надобно положить на вески это зло и
ту пользу, которую он делает обществу.
Кто испытывал приятное ощущение входить начальническим образом на лестницы присутственных мест,
тот поймет, конечно, что решительно надобно быть человеком с самыми тупыми нервами, чтоб не испытать в эта минуты какого-то гордого сознания собственного достоинства; но герой мой, кажется, не ощущал этого — так, видно, было много на
душе его тяжелых и мрачных мыслей. Он шел, потупя голову и стараясь только не отстать от своего начальника.
Кто знает служебные отношения,
тот поймет, конечно, что сделать подобное представление, не предварив даже начальника губернии, была дерзость и явное желание нанести неприятность правителю канцелярии, который был, как все знали, правая рука и вторая
душа губернатора в управлении.
Для выражения своих благородных чувств и мыслей он имел какой-то отрицательный прием, состоявший в
том, что
душой и телом стремился выбить зубы каждому, кого только считал подлецом.
Самим богом уж, видно, им на
то особливое дарование дано за их, может быть, ангельскую добрую
душу, которой и пределов, кажется, нет.
Всю
душу, все сердце я открыла ему, и он, вместо
того чтоб поддержать во мне этот порыв, мной же данное оружие употребил против меня.
И он это делает не
то, чтоб ради корысти какой, а собственно для спасения
души своей.
Всякий начальник, взглянув на аттестат, прямо скажет: «Были вы, милостивый государь, секретарем губернского правления, понизили вас сначала в тюремные смотрители, а тут и совсем выгнали: как я вас могу принять!» Ведь он, эхидная
душа, поступаючи так со мной, понимал это, и что ж мне после
того осталось делать?
Впрочем, надобно сказать, что и вся публика, если и не так явно,
то в
душе ахала и охала. Превосходную актрису, которую предстояло видеть, все почти забыли, и все ожидали, когда и как появится новый кумир, к которому устремлены были теперь все помыслы. Полицейский хожалый первый завидел двух рыжих вице-губернаторских рысаков и, с остервенением бросившись на подъехавшего в это время к подъезду с купцом извозчика, начал его лупить палкой по голове и по роже, говоря...
Трагик между
тем был оскорблен до глубины
души равнодушием к нему публики, но и на его долю выпало хлопанье.
—
Тем, что художник в
душе, — возразила Настенька.
Да и кроме
того, если бы даже он немного и глуповат был, зато в приданое с ним шло две тысячи
душ; а это такая порядочная цифра, что я знаю, например, очень хороших людей, которые некогда не устояли против половины… — пошутила Настенька и взглянула на Калиновича; но, заметив, что он еще более нахмурился, сейчас переменила тон.
— При рекрутских наборах я тоже бывал печальным свидетелем, как эта, и без
того тяжелая обязанность наших низших классов, составляет сенокос, праздник для волостных голов, окружных начальников, рекрутских присутствий и докторов в особенности! — сказал губернатор и, как все заметили, прямо при этом посмотрел на кривошейку инспектора врачебной управы, который в свою очередь как-то весь съежился, сознавая сам в
душе, что при наборах касательно интереса он действительно был не человек, а дьявол.
Что касается губернатора,
то после служебной ломки, которую он почти каждое утро производил, присутствие этих добрых людей, видимо, заставляло его как-то отдыхать
душой, и какое-то тихое, отрадное чувство поселяло в нем.
— За
то, что я не имел счастия угодить моей супруге Полине Александровне. Ха, ха, ха! И мне уж, конечно, не тягаться с ней. У меня вон всего в шкатулке пятьдесят тысяч, которые мне заплатили за женитьбу и которыми я не рискну, потому что они все равно что кровью моей добыты и теперь у меня остались последние; а у ней, благодаря творцу небесному, все-таки еще тысяча
душ с сотнями тысяч денег. Мне с ней никак не бороться.
Вскоре после
того как закончилось печатание «Тысячи
душ» в «Отечественных записках», вышло отдельное издание романа, где с некоторыми изменениями был воспроизведен журнальный текст.