Неточные совпадения
— Нет, вы не только заметили, — возразил Калинович, взглянув
на капитана исподлобья, — а вы
на мою легкую шутку
отвечали дерзостью. Постараюсь не ставить себя в другой раз в такое неприятное положение.
Спешу
отвечать на ваше послание и радуюсь, что мог исполнить просимую вами небольшую послугу от меня. Прилагаю книжку журнала, в которой напечатана повесть вашего протеже, а равно и газетный листок, случайно попавшийся мне в английском клубе, с лестным отзывом о сочинении его. А затем, поручая, да хранит вас милость божия, пребываю с душевным
моим расположением» — такой-то.
— Ничего. Я знала, что все пустяками кончится. Ей просто жаль мне приданого. Сначала
на первое письмо она
отвечала ему очень хорошо, а потом, когда тот намекнул насчет состояния, — боже
мой! — вышла из себя, меня разбранила и написала ему какой только можешь ты себе вообразить дерзкий ответ.
— Хорошо, —
отвечал односложно Калинович, думая про себя: «Эта несносная девчонка употребляет, кажется, все средства, чтоб сделать
мой отъезд в Петербург как можно труднее, и неужели она не понимает, что мне нельзя
на ней жениться? А если понимает и хочет взять это силой, так неужели не знает, что это совершенно невозможно при
моем характере?»
— Не встанет у меня! Не такое
мое сердце; нынче в лихорадке лежал, так еще сердитее стал, —
ответил на это ямщик, повертывая и показывая свое всплошь желтое лицо и желтые белки.
— Я потерял
мою невесту, —
отвечал он, взглянув
на подаренное ему Настенькой в последний день кольцо.
— Я доставляю, — продолжал тот, — проходит месяц… другой, третий… Я, конечно, беспокоюсь о судьбе
моего произведения… езжу, спрашиваю… Мне сначала ничего не
отвечали, потом стали сухо принимать, так что я вынужден был написать письмо, в котором просил решительного ответа. Мне
на это
отвечают, что «Ермак»
мой может быть напечатан, но только с значительными сокращениями и пропусками.
— Делал то, что чуть не задохся от хандры и от бездействия, —
отвечал Калинович, — и вот спасибо вам, что напечатали
мой роман и дали мне возможность хоть немножко взглянуть
на божий свет.
— Ошибки такого рода, —
отвечал, не изменяя тона, Забоков, — я теперь удален от должности, предан суду. Дело
мое, по обсуждении в уголовной палате, поступило
на решение правительствующего сената, и вдруг теперь министерство делает распоряжение о производстве нового обо мне исследования и подвергает меня казематному заключению…
На каком это основании сделано? — позвольте вас спросить.
— Так как, выходит, являюсь господину и барину
моему,
на все дни живота
моего нескончаемому… —
отвечал Григорий Васильев, свернув несколько голову набок и становясь навытяжку.
— Да, вот жена
моя, —
отвечал Калинович, показывая директору
на проходившую с другой дамой Полину, которая, при всей неправильности стана, сумела поклониться свысока, а директор, в свою очередь, отдавая поклон, заметно устремил взор
на огромные брильянты Полины, чего Калинович при этом знакомстве и желал.
— Домой, —
отвечал Калинович. — Я нынче начинаю верить в предчувствие, и вот, как хочешь объясни, — продолжал он, беря себя за голову, — но только меня как будто бы в клещи ущемил какой-то непонятный страх, так что я ясно чувствую… почти вижу, что в эти именно минуты там, где-то
на небе, по таинственной воле судеб, совершается перелом
моей жизни: к худому он или к хорошему — не знаю, но только страшный перелом… страшный.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться
на такую честь», — он вдруг упал
на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь
отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Софья. Подумай же, как несчастно
мое состояние! Я не могла и
на это глупое предложение
отвечать решительно. Чтоб избавиться от их грубости, чтоб иметь некоторую свободу, принуждена была я скрыть
мое чувство.
— Мне кажется, — неторопливо и вяло
отвечал Алексей Александрович, — что это одно и то же. По
моему мнению, действовать
на другой народ может только тот, который имеет высшее развитие, который…
— Мне очень лестно, графиня, что вы так помните
мои слова, —
отвечал Левин, успевший оправиться и сейчас же по привычке входя в свое шуточно-враждебное отношение к графине Нордстон. — Верно, они
на вас очень сильно действуют.
«Это значит, —
отвечала она, сажая меня
на скамью и обвив
мой стан руками, — это значит, что я тебя люблю…» И щека ее прижалась к
моей, и я почувствовал
на лице
моем ее пламенное дыхание.