— Конечно. И представь себе,
какая досада: я сейчас потеряла браслет и, главное, — подарок брата, сама не знаю как. Эта несносная моя Бьюти ужасно горячится; я ее крепко держала и, должно быть, задела как-нибудь рукавом или перчаткой — такая досада.
Неточные совпадения
— Ах, боже мой! Боже мой! — говорил Петр Михайлыч. —
Какой вы молодой народ вспыльчивый! Не разобрав дела, бабы слушать — нехорошо… нехорошо… — повторил он с
досадою и ушел домой, где целый вечер сочинял к директору письмо, в котором,
как прежний начальник, испрашивал милосердия Экзархатову и клялся, что тот уж никогда не сделает в другой раз подобного проступка.
«С
какой только важностью и о
каком вздоре рассуждают эти два господина!» — подумал Калинович с
досадой в душе.
— Не знаю-с,
какой это нужен голос и рост; может быть, какой-нибудь фельдфебельский или тамбурмажорский; но если я вижу перед собой человека, который в равносильном душевном настроении с Гамлетом, я смело заключаю, что это великий человек и актер! — возразил уж с некоторою
досадою Белавин и опустился в кресло.
—
Какой еще тут Иволгин? — спросил с
досадою и довольно громко Калинович.
—
Как это досадно! — произнес молодой человек, действительно с
досадой на лице. — А я именно, сегодня шел к вам с одной моей просьбой… — прибавил он, потупляя глаза.
Разносчик, идя по улице с лоханью на голове и поворачиваясь во все стороны, кричал: «Лососина, рыба живая!», а другой, шедший по тротуару, залился,
как бы вперебой ему, звончайшим тенором: «Огурчики зеленые!» Все это было так знакомо и так противно, что Калинович от
досады плюнул и чуть не попал на шляпу проходившему мимо чиновнику.
—
Какой тут талант! Что это такое! — воскликнул уж с
досадою Калинович. — Ничего не может быть несноснее для меня этой сладенькой миротворности, которая хочет все приголубить, а в сущности это только нравственная распущенность.
— Нет, — отвечал с
досадою князь, — пошлейшим образом лежат себе в банке, где в наш предприимчивый век,
как хотите, и глупо и недобросовестно оставлять их.
— Не ломают вас, а выпрямляют! — возразил князь. — Впрочем, во всяком случае я очень глупо делаю, что так много говорю, и это последнее мое слово:
как хотите, так и делайте! — заключил он с
досадою и, взяв со стола бумаги, стал ими заниматься.
— Деньги подайте — это бесчестно не отдавать, — говорил Марк, — я вижу любовь: она, как корь, еще не вышла наружу, но скоро высыпет… Вон, лицо уже красное!
Какая досада, что я срок назначил! От собственной глупости потерял триста рублей!
— Нет, это уж ни на что не годится. Они облиты едким веществом, их теперь нельзя набивать.
Какая досада! — окончила девушка, отряхивая марселиновую юбку. — Это все прогорит теперь, — продолжала она, указывая на брызги.
— Фу,
какая досада с вами разговаривать! Ты все это из злости делаешь, Наташа! А ты, Мавра, тоже ошибаешься. Я, помню, был тогда как сумасшедший; помнишь, Мавра?
— Ох, ради бога, не извиняйтесь! Поверьте, что мне и без того тяжело это слушать, а между тем судите: я и сама хотела заговорить с вами, чтоб узнать что-нибудь… Ах,
какая досада! так он-таки вам написал! Вот этого-то я пуще всего боялась! Боже мой, какой это человек! А вы и поверили и прискакали сюда сломя голову? Вот надо было!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая
досада!
как нарочно, ни души!
как будто бы вымерло все.
Брат лег и ― спал или не спал ― но,
как больной, ворочался, кашлял и, когда не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота душила его, он с
досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго не спал, слушая его. Мысли Левина были самые разнообразные, но конец всех мыслей был один: смерть.
— Ну,
как тебе не совестно! Я не понимаю,
как можно быть такой неосторожной! — с
досадой напал он на жену.
— Ну,
как хочешь, мне всё равно, — с
досадой сказала она.
— Ты бы слушал меня, — с
досадой отвечал Левин. — Я говорил, установи тетивы и потом ступени врубай. Теперь не поправишь. Делай,
как я велел, — руби новую.