Неточные совпадения
— Ты спроси,
князь, — отвечала она полушепотом, — как я еще жива. Столько перенести, столько страдать, сколько я страдала это время, — я и не знаю!.. Пять лет прожить в этом городишке, где я человеческого лица не вижу; и теперь еще эта болезнь… ни
дня, ни ночи нет покоя… вечные капризы… вечные жалобы… и, наконец, эта отвратительная скупость — ей-богу, невыносимо, так что приходят иногда такие минуты, что я готова бог знает на что решиться.
В
день, назначенный Калиновичу для чтения, княгиня с княжной приехали в город к обеду. Полина им ужасно обрадовалась, а
князь не замедлил сообщить, что для них приготовлен маленькой сюрприз и что вечером будет читать один очень умный и образованный молодой человек свой роман.
К счастью, в этот
день приехал
князь, и она с ужасом передала ему намерение старухи.
Генеральша в одну неделю совсем перебралась в деревню, а
дня через два были присланы
князем лошади и за Калиновичем. В последний вечер перед его отъездом Настенька, оставшись с ним вдвоем, начала было плакать; Калинович вышел почти из себя.
Работая головой по нескольку часов в
день,
князь, по его словам, имел для себя правилом упражнять и тело.
— Откушать ко мне, — проговорил
князь священнику и дьякону, подходя к кресту, на что тот и другой отвечали почтительными поклонами. Именины — был единственный
день, в который он приглашал их к себе обедать.
— Да, — подхватил протяжно
князь, — но
дело в том, что меня подталкивает сделать его искреннее желание вам добра; я лучше рискую быть нескромным, чем промолчать.
— Вопрос в самом
деле,
князь, не совсем скромный, — проговорил он.
— Будто это так? — возразил
князь. — Будто вы в самом
деле так думаете, как говорите, и никогда сами не замечали, что мое предположение имеет много вероятности?
Результатом предыдущего разговора было то, что
князь, несмотря на все свое старание, никак не мог сохранить с Калиновичем по-прежнему ласковое и любезное обращение; какая-то холодность и полувнимательная важность начала проглядывать в каждом его слове. Тот сейчас же это заметил и на другой
день за чаем просил проводить его.
— На
днях мы как-то с кузиной заезжали, — отнесся к старику
князь, — и оценивали: на двести тысяч одних камней без работы.
Вы, как человек коммерческий, понимаете, — отнесся
князь к англичанину, — что такое в торговом
деле деньги.
— До пятницы. Я вот тоже посоображусь и с
делами своими, — отвечал
князь.
У меня своих четверо ребят, и если б не зарабатывал копейки, где только можно, я бы давным-давно был банкрот; а перед подобной логикой спасует всякая мораль, и как вы хотите, так меня и понимайте, но это
дело иначе ни для вас, ни для кого в мире не сделается! — заключил
князь и, утомленный, опустился на задок кресла.
— О боже мой, я не сумасшедший, чтоб рассчитывать на ваши деньги, которых, я знаю, у вас нет! — воскликнул
князь. —
Дело должно идти иначе; теперь вопрос только о том: согласны ли вы на мое условие — так хорошо, а не согласны — так тоже хорошо.
— Ужасно! — отвечал
князь. — Целый
день сегодня, как за язык повешенный, — продолжал он, входя в гостиную и бросаясь в кресло.
— Оковы существуют и теперь, — возразил
князь, — поселиться вам опять в нашей деревенской глуши на скуку, на сплетни, — это безбожно… Мне же переехать в Петербург нельзя по моим
делам, — значит, все равно мы не можем жить друг возле друга.
— Совершенно другое
дело этот господин, — продолжал
князь, — мы его берем, как полунагого и голодного нищего на дороге: он будет всем нам обязан. Не дав вам ничего, он поневоле должен будет взглянуть на многое с закрытыми глазами; и если б даже захотел ограничить вас в чем-нибудь, так на вашей стороне отнять у него все.
Князь очень хорошо видел, что
дело с невестой было покончено; но ему хотелось еще кой-чего достигнуть.
Конечно, ей, как всякой девушке, хотелось выйти замуж, и, конечно, привязанность к
князю, о которой она упоминала, была так в ней слаба, что она, особенно в последнее время, заметив его корыстные виды, начала даже опасаться его; наконец, Калинович в самом
деле ей нравился, как человек умный и даже наружностью несколько похожий на нее: такой же худой, бледный и белокурый; но в этом только и заключались, по крайней мере на первых порах, все причины, заставившие ее сделать столь важный шаг в жизни.
— Хорошо-то хорошо, — произнес
князь в раздумье, — но
дело в том, — продолжал он, чмокнув, — что тут я рискнул таким источником, из которого мог бы черпать всю жизнь: а тут мирись на пятидесяти тысчонках! Как быть! Не могу; такой уж характер: что заберется в голову, клином не вышибешь.
— Ну, что, Яков Васильич, — говорил
князь, входя, — ваше
дело в таком положении, что и ожидать было невозможно. Полина почти согласна.
— Опять — умрет! — повторил с усмешкою
князь. — В романах я действительно читал об этаких случаях, но в жизни, признаюсь, не встречал. Полноте, мой милый! Мы, наконец, такую дребедень начинаем говорить, что даже совестно и скучно становится. Волишки у вас, милостивый государь, нет, характера — вот в чем
дело!
Дня через два, наконец, Калинович поехал вместе с
князем к невесте.
—
Князь!.. — воскликнул старик со слезами на глазах. — Так я его понимаю: зеленеет теперь поле рожью, стеблями она, матушка, высокая, колосом тучная, васильки цветут, ветерок ими играет, запах от них разносит, сердце мужичка радуется; но пробежал конь степной, все это стоптал да смял, волок волоком сделал: то и
князь в нашем
деле, — так я его понимаю.
23 октября назначен был у баронессы большой бал собственно для молодых. Накануне этого
дня, поутру, Калинович сидел в своем богатом кабинете. Раздался звонок, и вслед за тем послышались в зале знакомые шаги
князя. Калинович сделал гримасу.
— Еду-с…
Дело наше о привилегии кончилось — значит, теперь надо в деревню… работать… хлопотать… — отвечал
князь и остановился, как бы не договорив чего-то; но Калинович понял.
— Что ваша, однако, баронесса, скажите? Я видел ее как-то на
днях и говорил с ней о вас, — начал было
князь.
— В порядке, — повторил подрядчик, — и хоть бы нам теперича портить
дела друг дружке не приходится. Коли он мне теперича эту оказию в настоящем виде сдаст, так я ему в двадцати местах дам хлеба нажить, а
дело то, что баря в наше званье полезли.
Князь тут нюхтит, коли слышал?
В тот же
день, вечером, по городу разнеслась страшная молва, что
князь Иван пойман с фальшивым свидетельством и посажен вице-губернатором в острог.
Молодой прокурор, решившийся в последнее время кончить свою танцевальную карьеру и жениться именно на дочери губернского предводителя, тоже вошел к управляющему губерниею с вопросом, по какому именно
делу содержится в тюремном замке арестант, коллежский советник,
князь Иван Раменский и в какой мере важны взводимые на него обвинения.
В лаконическом ответе, что
князь Иван содержится по
делу составления им фальшивого свидетельства, прокурору вместе с тем предложено было обратить исключительное свое внимание, дабы употреблены были все указанные в законе меры строгости к прекращению всякой возможности к побегу или к другим упущениям и злоупотреблениям при содержании сего столь важного арестанта.
— Да, — продолжал
князь, — жена же эта, как вам известно, мне родственница и в то же время, как женщина очень добрая и благородная, она понимает, конечно, все безобразие поступков мужа и сегодня именно писала ко мне, что на
днях же нарочно едет в Петербург, чтобы там действовать и хлопотать…
Обстоятельству этому были очень рады в обществе, и все, кто только не очень зависел по службе от губернатора, поехали на другой же
день к
князю поздравить его.
Даже крепостной человек
князя и кантонист, — как сказывал писец губернского правления, командированный для переписки в комиссию, — даже эти лица теперь содержались один за разноречивые показания, а другой за преступления, совершенные им в других случаях; словом, всему
делу было дано, видимо, другое направление!..
Из партии врагов его
князь, не оставленный даже в подозрении по своему
делу, снова поселился в своей усадьбе и начал жить решительно на прежнюю ногу.