Неточные совпадения
— Ну, вот,
в монастырь выдумали: еще дальше!.. Не все равно молиться?.. Придем к
кресту!.. — бормотала экономка и пошла.
В тридцать градусов мороза и
в июльские жары он всегда
в одном и том же, ничем не подбитом нанковом подряснике и
в худых, на босу ногу, сапогах, сидел около столика, на котором стояла небольшая икона угодника и покрытое с
крестом пеленою блюдо для сбора подаяния
в монастырь.
— Молебен! — сказал он стоявшим на клиросе монахам, и все пошли
в небольшой церковный придел, где покоились мощи угодника. Началась служба.
В то время как монахи, после довольно тихого пения, запели вдруг громко: «Тебе, бога, хвалим; тебе, господи, исповедуем!» — Настенька поклонилась
в землю и вдруг разрыдалась почти до истерики, так что Палагея Евграфовна принуждена была подойти и поднять ее. После молебна начали подходить к
кресту и благословению настоятеля. Петр Михайлыч подошел первый.
— Откушать ко мне, — проговорил князь священнику и дьякону, подходя к
кресту, на что тот и другой отвечали почтительными поклонами. Именины — был единственный день,
в который он приглашал их к себе обедать.
На весь этот оживленный вид герой мой смотрел холодным и бесчувственным взором, и только скакавший им навстречу, совсем уж на курьерской тройке, господин средних лет, развалившийся
в бричке и с владимирским
крестом на шее, обратил на себя некоторое внимание его.
«Может быть, и я поеду когда-нибудь с таким же
крестом», — подумал Калинович, и потом, когда въехали
в Москву, то показалось ему, что попадающиеся народ и извозчики с седоками, все они смотрят на него с некоторым уважением, как на русского литератора.
Как приехал
в губернию, не оглядясь, не осмотрясь, бац
в Петербург донесение, что все скверно и мерзко нашел; выслужиться, знаете, хотелось поскорей: «Вот-де я какой молодец; давай мне за это чинов и
крестов!..» Однако ж там фактов потребовали.
— И ежели вы теперича, — продолжал старик еще с большим одушевлением, —
в настоящем звании преемник его чинов,
крестов и правил, вы прямо скажете: «Гришка! Поди ты, братец, возьми
в своей кухне самое скверное помело и выгони ты этого самого князя вон из моего дома!» А я исполнить то должен, и больше ничего!
Недели через три восьмерик почтовых лошадей, запряженных
в дормез английской работы, марш-марш летел по тракту к губернскому городу. Это ехал новый вице-губернатор. На шее у него, о чем он некогда так заносчиво мечтал, действительно виднелся теперь владимирский
крест.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь с ним, сестрой,
в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
— Конечно, конечно, — торопливо согласился губернатор, — не
в крестах тут дело. А я о том, что свои. Понимаешь, Алеша, свои. Будь я немец, Август Карлович Шлиппе-Детмольд, а то ведь Петр, да еще Ильич.
Неточные совпадения
Вздохнул Савелий… — Внученька! // А внученька! — «Что, дедушка?» // — По-прежнему взгляни! — // Взглянула я по-прежнему. // Савельюшка засматривал // Мне
в очи; спину старую // Пытался разогнуть. // Совсем стал белый дедушка. // Я обняла старинушку, // И долго у
креста // Сидели мы и плакали. // Я деду горе новое // Поведала свое…
Потупился, задумался, //
В тележке сидя, поп // И молвил: — Православные! // Роптать на Бога грех, // Несу мой
крест с терпением, // Живу… а как? Послушайте! // Скажу вам правду-истину, // А вы крестьянским разумом // Смекайте! — // «Начинай!»
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я
в ноги поклонилася: // — Будь жалостлив, будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? //
В груди у них нет душеньки, //
В глазах у них нет совести, // На шее — нет
креста!
В петлице крестик беленький // (Влас говорит: Георгия // Победоносца
крест).
В Соборе Левин, вместе с другими поднимая руку и повторяя слова протопопа, клялся самыми страшными клятвами исполнять всё то, на что надеялся губернатор. Церковная служба всегда имела влияние на Левина, и когда он произносил слова: «целую
крест» и оглянулся на толпу этих молодых и старых людей, повторявших то же самое, он почувствовал себя тронутым.