Неточные совпадения
Под ее влиянием
я покинул тебя, мое единственное сокровище, хоть,
видит бог, что сотни
людей, из которых ты могла бы найти доброго и нежного мужа, — сотни их не в состоянии тебя любить так, как
я люблю; но, обрекая себя на этот подвиг,
я не вынес его: разбитый теперь в Петербурге
во всех моих надеждах, полуумирающий от болезни, в нравственном состоянии, близком к отчаянию, и, наконец, без денег,
я пишу к тебе эти строчки, чтоб ты подарила и возвратила
мне снова любовь твою.
«
Я, говорит, теперь, положу на тебя эпитимью и, когда
увижу, что душа твоя просветлела, тогда причащу», и начал потом говорить
мне о боге, о назначении
человека… именно раскрыл
во мне это религиозное чувство…
Он очень хорошо понимает, что
во мне может снова явиться любовь к тебе, потому что ты единственный
человек, который
меня истинно любил и которого бы
я должна была любить всю жизнь — он это
видит и, чтоб ударить
меня в последнее больное место моего сердца, изобрел это проклятое дело, от которого, если бог спасет тебя, — продолжала Полина с большим одушевлением, — то
я разойдусь с ним и буду жить около тебя, что бы в свете ни говорили…
— Но в то же время, — продолжала она, — когда была брошена тобой и когда около
меня остался другой
человек, который, казалось, принимает
во мне такое участие, что дай бог отцу с матерью…
я видела это и невольно привязалась к нему.
Но у него и тогда уже были счеты с Третьим отделением по сношениям с каким-то"государственным преступником". Вероятно, он жил"на поруках". И его сдержанность была такова, что он,
видя во мне человека, явно к нему расположенного, никогда не рассказывал про свое"дело". А"дело"было, и оно кончилось тем, что его выслали за границу с запрещением въезда в Россию.
Неточные совпадения
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь.
Я видел тут множество
людей, которым
во все случаи их жизни ни разу на мысль не приходили ни предки, ни потомки.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она себе. — Им нужно только оскорбить
меня и измучать ребенка, а
я стану покоряться им! Ни за что! Она хуже
меня.
Я не лгу по крайней мере». И тут же она решила, что завтра же, в самый день рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит
людей, будет обманывать, но
во что бы ни стало
увидит сына и разрушит этот безобразный обман, которым они окружили несчастного ребенка.
Следовало бы тоже принять
во внимание и прежнюю жизнь
человека, потому что, если не рассмотришь все хладнокровно, а накричишь с первого раза, — запугаешь только его, да и признанья настоящего не добьешься: а как с участием его расспросишь, как брат брата, — сам все выскажет и даже не просит о смягчении, и ожесточенья ни против кого нет, потому что ясно
видит, что не
я его наказываю, а закон.
Подходя к комендантскому дому, мы
увидели на площадке
человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они выстроены были
во фрунт. Впереди стоял комендант, старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате. Увидя нас, он к нам подошел, сказал
мне несколько ласковых слов и стал опять командовать. Мы остановились было смотреть на учение; но он просил нас идти к Василисе Егоровне, обещаясь быть вслед за нами. «А здесь, — прибавил он, — нечего вам смотреть».
Упрямец! ускакал! // Нет ну́жды,
я тебя нечаянно сыскал, // И просим-ка со
мной, сейчас, без отговорок: // У князь-Григория теперь народу тьма, //
Увидишь человек нас сорок, // Фу! сколько, братец, там ума! // Всю ночь толкуют, не наскучат, // Во-первых, напоят шампанским на убой, // А во-вторых, таким вещам научат, // Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.