Неточные совпадения
— То-то-с, нынче, кажется, это невозможно, — проговорил губернский предводитель, — я вот даже слышал, что у этого именно хлыста Ермолаева в доме бывали радения, на которые собиралось народу человек по сту; но чтобы происходили там подобные зверства —
никто не рассказывает, хотя, конечно, и то надобно
сказать, что ворота и ставни в его большущем доме, когда к нему набирался народ, запирались, и что там творилось,
никто из православных не мог знать.
— Я не за себя боюсь, а за других; да
никто и не пойдет, я думаю, —
сказал Егор Егорыч.
— Да я, извините, так
сказать, не имев здесь
никого знакомых, заходил в некоторые господские дома и спрашивал, что нет ли местечка, и на вашем дворе мне
сказали, что вам нужен управляющий.
— Ну, вот видите, и теперь вдумайтесь хорошенько, что может из этого произойти! — продолжала Миропа Дмитриевна. — Я сама была в замужестве при большой разнице в летах с моим покойным мужем и должна
сказать, что не дай бог
никому испытать этого; мне было тяжело, а мужу моему еще тяжельше, потому что он, как и вы же, был человек умный и благородный и все понимал.
Однако его
никто не брал, и, сверх того, Сергей Степаныч прямо
сказал...
—
Никому в мире не
скажу того! — воскликнула, но почти шепотом Сусанна.
Одно, что они не знакомились ни с кем из соседей, да, признаться
сказать, и не с кем было, потому что близко от них
никого не жило из помещиков; знакомиться же с чиновниками уездного города Катрин не хотела, так как они ее нисколько не интересовали, а сверх того очень возможно, что в их кругу могла найтись какая-нибудь хорошенькая дама, за которой ее Валерьян, пожалуй, приволокнется.
— Oh, mon Dieu, mon Dieu! — воскликнул Ченцов. —
Скажу я Катерине Петровне!.. Когда мне и разговаривать-то с ней о чем бы ни было противно, и вы, может быть, даже слышали, что я женился на ней вовсе не по любви, а продал ей себя, и стану я с ней откровенничать когда-нибудь!.. Если бы что-либо подобное случилось, так я предоставляю вам право ударить меня в лицо и
сказать: вы подлец! А этого мне — смею вас заверить — никогда еще
никто не говорил!.. Итак, вашу руку!..
— Закон у нас не милует
никого, и, чтобы избежать его, мне надобно во что бы то ни стало доказать, что я Тулузов, не убитый, конечно, но другой, и это можно сделать только, если я представлю свидетелей, которые под присягой покажут, что они в том городе, который я им
скажу, знали моего отца, мать и даже меня в молодости… Согласны будут показать это приисканные тобою лица?
— Ну-с, — полувоскликнул на это уже отец Василий, — такого освещения, сколько мне известно, не дано было еще
никому, и
скажу даже более того: по моим горестям и по начинающим меня от лет моих терзать телесным недугам, я ни о чем более как о смерти не размышляю, но все-таки мое воображение ничего не может мне представить определительного, и я успокоиваюсь лишь на том, во что мне предписано верить.
Что Сверстов так неожиданно приехал, этому
никто особенно не удивился: все очень хорошо знали, что он с быстротой борзой собаки имел обыкновение кидаться ко всем, кого постигло какое-либо несчастье, тем более спешил на несчастье друзей своих; но на этот раз Сверстов имел еще и другое в виду, о чем и
сказал Егору Егорычу, как только остался с ним вдвоем.
— Ах, как я счастлив! Где они,
скажите?.. Я сегодня заезжал к ним на квартиру, но там их я не нашел и
никого, чтобы добиться, куда они уехали; потом заехал к одной моей знакомой сенаторше, Аграфене Васильевне, и та мне
сказала, что она не знает даже об отъезде Марфиных.
— Затем-с, что это так следует! —
сказал настойчиво откупщик и выложил перед Аггеем Никитичем тысячу рублей. — Это за полгода. Я нарочно привез деньги сам, чтобы
никто из служащих у меня не знал ничего об этом.
— Все это оченно прекрасно-с, —
сказал он, — но у меня нет секунданта, и я, не зная здесь
никого, не знаю, к кому обратиться; а потому не угодно ли вам будет приехать ко мне с этим вызовом в Москву, куда я вскоре уезжаю.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не
сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»