Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не
сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Неточные совпадения
Я знаю, старые кавказцы любят поговорить, порассказать; им так редко это удается: другой лет пять стоит где-нибудь в захолустье с ротой, и целые пять лет ему
никто не
скажет «здравствуйте» (потому что фельдфебель говорит «здравия желаю»).
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них
никто ничего умнее этого не
сказал. С этой минуты мы отличили в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим. Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры, [Авгуры — жрецы-гадатели в Древнем Риме.] по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились, довольные своим вечером.
Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я
никому этого не
скажу!
Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и
никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и
сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Никто из нас, по правде
сказать, не думал о солнце.
Я не обращал внимание на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не
сказала; мы ехали сзади:
никто не видал. Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью. Княжна удержала свою лошадь; я остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения.
— Да я вас уверяю, что он первейший трус, то есть Печорин, а не Грушницкий, — о, Грушницкий молодец, и притом он мой истинный друг! —
сказал опять драгунский капитан. — Господа!
никто здесь его не защищает?
Никто? тем лучше! Хотите испытать его храбрость? Это нас позабавит…
—
Никто тебя не видал? —
сказала шепотом Вера, прижавшись ко мне.
— Все это, господа, ничего не доказывает, —
сказал старый майор, — ведь
никто из вас не был свидетелем тех странных случаев, которыми подтверждаете свои мнения?
— Конечно,
никто, —
сказали многие, — но мы слышали от верных людей…
Правдин. Лишь только из-за стола встали, и я, подошед к окну, увидел вашу карету, то, не
сказав никому, выбежал к вам навстречу обнять вас от всего сердца. Мое к вам душевное почтение…
Райский, не
сказавши никому ни слова в доме, ушел после обеда на Волгу, подумывая незаметно пробраться на остров, и высматривал место поудобнее, чтобы переправиться через рукав Волги. Переправы тут не было, и он глядел вокруг, не увидит ли какого-нибудь рыбака.
Нет, уж как бы ни был труслив человек, а уж если такое дело задумал, то уже ни за что бы не
сказал никому по крайней мере про пакет и про знаки, ибо это значило бы вперед всего себя выдать.
Едва оправясь от болезни, смотритель выпросил у С*** почтмейстера отпуск на два месяца и, не
сказав никому ни слова о своем намерении, пешком отправился за своей дочерью.
— Они-с… Я ведь у них проживаю и все вижу, а
сказать никому не смею, даже богоданной маменьке. Не поверят-с. И даже меня же могут завинить в напраслине. Жена перед мужем всегда выправится, и я же останусь в дураках. Это я насчет Галактиона, сестрица. А вот ежели бы вы, напримерно, вечером заглянули к ним, так собственноручно увидели бы всю грусть. Весьма жаль.
Неточные совпадения
Правдин. Ко мне пакет? И мне
никто этого не
скажет! (Вставая.) Я прошу извинить меня, что вас оставлю. Может быть, есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.
— Ну, полно! —
сказал он. — Когда бывало, чтобы кто-нибудь что-нибудь продал и ему бы не
сказали сейчас же после продажи: «это гораздо дороже стоит»? А покуда продают,
никто не дает… Нет, я вижу у тебя есть зуб против этого несчастного Рябинина.
— Может быть, — сухо
сказал Левин и повернулся на бок. — Завтра рано надо итти, и я не бужу
никого, а иду на рассвете.
— Ну, да, впрочем, это
никому не интересно, —
сказала она и обратилась к Англичанке.
—
Никто не доволен своим состоянием, и всякий доволен своим умом, —
сказал дипломат французский стих.