Неточные совпадения
Комнату свою он, вставая каждый день
в шесть часов утра, прибирал собственными руками, то есть мел
в ней пол, приносил дров и затапливал печь,
ходил лично на колодезь за водой и, наконец, сам чистил свое платье.
Между тем
в Людмиле была страсть к щеголеватости во всем:
в туалете,
в белье,
в убранстве
комнаты; тогда как Сусанна почти презирала это, и
в ее спальне был только большой образ с лампадкой и довольно жесткий диван, на котором она спала; Муза тоже мало занималась своей
комнатой, потому что никогда почти не оставалась
в ней, но, одевшись, сейчас же
сходила вниз, к своему фортепьяно.
Тактика Ченцова была не скрывать перед женщинами своих любовных похождений, а, напротив, еще выдумывать их на себя, — и удивительное дело: он не только что не падал тем
в их глазах, но скорей возвышался и поселял
в некоторых желание отбить его у других. Людмила, впрочем, была, по-видимому, недовольна его шутками и все продолжала взад и вперед
ходить по
комнате.
— Сначала я ее, — продолжала она, — и не рассмотрела хорошенько, когда отдавала им квартиру; но вчера поутру, так, будто гуляя по тротуару, я стала
ходить мимо их окон, и вижу:
в одной
комнате сидит адмиральша, а
в другой дочь, которая, вероятно, только что встала с постели и стоит недалеко от окна
в одной еще рубашечке, совершенно распущенной, — и что это за красота у ней личико и турнюр весь — чудо что такое!
Адмиральша
прошла наверх
в комнату дочери. Людмила лежала
в постели, уткнувшись лицом
в подушки и плача.
Адмиральша
сошла вниз
в свою
комнату и велела позвать Сусанну и Музу. Те пришли. Юлия Матвеевна объявила им, что она завтра уезжает с Людмилой
в Москву, потому что той необходимо серьезно полечиться.
— По городу
ходят слухи, — продолжал Сергей Степаныч, — что родная дочь Василия Михайлыча Попова явилась к шефу жандармов и объявила, что отец заставляет ее
ходить на их там дачах на собрания к Екатерине Филипповне, и когда она не хотела этого делать, он бил ее за то, запирал
в комнате и не кормил.
Несмотря на все эти утешения и доказательства, Сусанна продолжала плакать, так что ее хорошенькие глазки воспалились от слез, а ротик совершенно пересох; она вовсе не страшилась брака с Егором Егорычем, напротив, сильно желала этого, но ее мучила мысль перестать быть девушкой и сделаться дамой. Как бы ни было, однако gnadige Frau, отпустив Сусанну наверх
в ее
комнату,
прошла к Егору Егорычу.
— Барон, — сказала на это Катрин, потупляя свои печальные глаза, — вы так были добры после смерти отца, что, я надеюсь, не откажетесь помочь мне и
в настоящие минуты: мужа моего, как вот говорил мне Василий Иваныч… — и Катрин указала на почтительно стоявшего
в комнате Тулузова, — говорил, что ежели пойдет дело, то Ченцова
сошлют.
— Была, я, сударыня, нынешним летом у Егора Егорыча Марфина, — супруга у них теперича молодая, — им доложили обо мне, она позвала меня к себе
в комнату, напоила, накормила меня и говорит мне: «Вы бы, старушка,
в баню
сходили, и имеете ли вы рубашку чистую?» — «Нету, говорю, сударыня, была у меня всего одна смена, да и ту своя же братья, богомолки, украли».
Распростившись после того с своим гостем и пожелав ему спокойной ночи, Егор Егорыч не возвратился
в гостиную, а
прошел в свою
комнату, Сусанна Николаевна, чутким ухом услыхавшая его шаги, тоже оставила гостиную и
прошла к нему. По уходе ее gnadige Frau начала расспрашивать Аггея Никитича.
По деревенским обычаям, обоим супругам была отведена общая спальня,
в которую войдя после ужина, они хоть и затворились, но комнатная прислуга кузьмищевская, долго еще продолжавшая
ходить мимо этой
комнаты, очень хорошо слышала, что супруги бранились, или, точнее сказать, Миропа Дмитриевна принялась ругать мужа на все корки и при этом, к удивлению молодых горничных, произнесла такие слова, что хоть бы
в пору и мужику, а Аггей Никитич на ее брань мычал только или произносил глухим голосом...
Он боялся за зоб, который у него возвышался на шее и ради разрешения которого Феодосий Гаврилыч, вычитав
в одном лечебнике, пил постоянно шалфей; зоб действительно не увеличивался, хотя и
прошло с появления его более двадцати лет, но зато Феодосий Гаврилыч постоянно был
в испарине, вследствие чего он неимоверно остерегался простуды, так что
в нижние
комнаты никогда не
сходил на продолжительное время, а на антресолях у него была жара великая, благодаря множеству печей с приделанными к ним лежанками, которые испускали из себя температуру Африки.
Gnadige Frau, поняв из этого, что Юлия Матвеевна желает, чтобы она удалилась, исполнила ее желание и, выйдя
в коридор, поместилась на стуле около
комнаты больной.
Прошло с час времени. Юлия Матвеевна заметно начала свободнее дышать, потом вдруг указала на лежавшие
в углу валяные туфли.
— Как это возможно? — произнесла та с беспокойствам и вошла опять
в комнату больной, но Юлия Матвеевна была почти
в бессознательном состоянии, и с ней уже начался предсмертный озноб: зубы ее щелкали,
в лице окончательно подергивало все мускулы, наконец, стал, как говорится, и хоробрец
ходить, а через несколько минут Юлии Матвеевны не стало более
в живых.
В последние минуты отъезда она, впрочем, постаралась переломить себя и вышла
в гостиную, где лица, долженствовавшие провожать ее, находились
в сборе, и из числа их gnadige Frau была с глазами, опухнувшими от слез; Сверстов все
ходил взад и вперед по
комнате и как-то нервно потирал себе руки; на добродушно-глуповатой физиономии Фадеевны было написано удовольствие от мысли, что она вылечила барыню, спрыснув ее водой с камушка.
Неточные совпадения
Недурной наружности,
в партикулярном платье,
ходит этак по
комнате, и
в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба)много, много всего.
Хлестаков (
ходит по
комнате).Посмотри, там
в картузе табаку нет?
Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все
в четвертой
комнате на цыпочках
ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели
в дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и
в нижнем этаже красили,
в верхнем уже почти всё было отделано.
Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли
в первую большую
комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с князем
прошел все
комнаты: большую, где стояли уже столы и играли
в небольшую игру привычные партнеры; диванную, где играли
в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то; бильярдную, где на изгибе
комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским,
в которой участвовал Гагин; заглянули и
в инфернальную, где у одного стола, за который уже сел Яшвин, толпилось много державших.