Неточные совпадения
Не помня
себя, он выскочил из кибитки и начал взбираться по знакомой ему лестнице, прошел потом залу, гостиную, диванную посреди совершенного мрака и, никого не встречая, прямо
направился к спальне, в которой Егор Егорыч сидел один-одинехонек; при появлении Сверстова он тотчас узнал его и, вскочив с своего кресла, воскликнул.
Крапчик не с большой охотой передал Егору Егорычу записку, опасаясь, что тот, по своему раскиданному состоянию духа, забудет о ней и даже потеряет ее, что отчасти и случилось. Выехав из своего отеля и
направившись прямо
к Сперанскому, Егор Егорыч, тем не менее, думал не об докладной записке, а о том, действительно ли масоны и хлысты имеют аналогию между
собой, — вопрос, который он хоть и решил утвердительно, но не вполне был убежден в том.
Углаков и Лябьев,
направившись к Поварской, начали между
собой более серьезный разговор.
Неточные совпадения
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел
к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед
себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо
направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Вронский не слушал его. Он быстрыми шагами пошел вниз: он чувствовал, что ему надо что-то сделать, но не знал что. Досада на нее за то, что она ставила
себя и его в такое фальшивое положение, вместе с жалостью
к ней за ее страдания, волновали его. Он сошел вниз в партер и
направился прямо
к бенуару Анны. У бенуара стоял Стремов и разговаривал с нею:
Она прошлась по зале и с решимостью
направилась к нему. Когда она вошла в его кабинет, он в вице-мундире, очевидно готовый
к отъезду, сидел у маленького стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред
собой. Она увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
«Я слежу за
собой, как за моим врагом», — возмутился он, рывком надел шапку, гневно сунул ноги в галоши, вышел на крыльцо кухни, постоял, прислушался
к шуму голосов за воротами и решительно
направился на улицу.
— Пойду прочь, а то еще подумает, что занимаюсь ею… дрянь! — ворчал он вслух, а ноги сами
направлялись уже
к ее крыльцу. Но не хватило духу отворить дверь, и он торопливо вернулся
к себе, облокотился на стол локтями и просидел так до вечера.