Цитаты со словосочетанием «князь и»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
— Непременно ему! — подхватил Сергей Степаныч. — Кто же может, как не Брюллов, передать вполне тонкие черты князя и выражение его внутренней жизни?
— Говорите совершенно откровенно! — поддержал его князь и тут же присовокупил Сергею Степанычу: — Егор Егорыч в письме своем просит меня верить господину Крапчику, как бы мы верили ему самому!
— Но Егор Егорыч, — продолжал тем же тоном Крапчик, — приказал мне прежде всех быть у князя и попросить, не примут ли они участия в нашем деле.
По окончании обеда, как только позволяло приличие, Петр Григорьич, почтительно откланявшись князю и его гостям, поехал в свою гостиницу, чтобы немедля же написать Егору Егорычу отчаянное письмо, в котором объявить ему, что все их дело погибло и что весь Петербург за сенатора и за губернатора.
— Не может оно быть крупное!.. Это какая-нибудь сплетня, клевета поповская!.. За что хлыстов преследовать и сажать в острог?.. После этого князя и меня надобно посадить в острог, потому что и мы, пожалуй, хлысты!..
— И неужели же, — продолжал Крапчик почти плачевным голосом, — князь и Сергей Степаныч рассердились на меня за хлыстов?.. Кто ж мог предполагать, что такие высокие лица примут на свой счет, когда говоришь что-нибудь о мужиках-дураках?!
Девушка после того сделала прощальный книксен князю и пошла, колеблясь своим тонким станом. Видимо, что какое-то разразившееся над нею горе подсекло ее в корень.
Крапчик, как мы знаем, выслужился из ничтожества, а настоящий губернский предводитель был князь и происходил от старинного аристократического рода, давно уже, впрочем, захудалого и обедневшего.
— О, благодарю вас! — воскликнул с чувством князь и, будучи представлен дамам, обратился первоначально, разумеется, к хозяйке.
— Ах, как это жаль! — произнес опять с чувством князь и за обедом, который вскоре последовал, сразу же, руководимый способностями амфитриона, стал как бы не гостем, а хозяином: он принимал из рук хозяйки тарелки с супом и передавал их по принадлежности; указывал дамам на куски говядины, которые следовало брать; попробовав пудинг из рыбы, окрашенной зеленоватым цветом фисташек, от восторга поцеловал у себя кончики пальцев; расхвалил до невероятности пьяные конфеты, поданные в рюмках.
— Следовало бы это, следовало! — горячился Егор Егорыч. — Глупый, дурацкий город! Но, к несчастию, тут вот еще что: я приехал на ваши рамена возложить новое бремя, — съездите, бога ради, к князю и убедите его помедлить высылкой на каторгу Лябьева, ибо тот подал просьбу на высочайшее имя, и просите князя не от меня, а от себя, — вы дружественно были знакомы с Лябьевым…
Но камергера это не остановило, он стал рассыпаться пред Миропой Дмитриевной в любезностях, как только встречался с нею, особенно если это было с глазу на глаз, приискивал для номеров ее постояльцев, сам напрашивался исполнять небольшие поручения Миропы Дмитриевны по разным присутственным местам; наконец в один вечер упросил ее ехать с ним в театр, в кресла, которые были им взяты рядом, во втором ряду, а в первом ряду, как очень хорошо видела Миропа Дмитриевна, сидели все князья и генералы, с которыми камергер со всеми был знаком.
Неточные совпадения
Явно, что это выдумка и ложь; и мне пришло в голову поехать посоветоваться с тамошним почтмейстером, умнейшим и честнейшим человеком, известным самому даже князю Александру Николаичу Голицыну [Голицын Александр Николаевич (1773—1844) — князь, влиятельный государственный деятель эпохи императора Александра I.]…
— Скопцы, действительно, у нас были в древности, — отвечал Евгений, — и в начале нынешнего тысячелетия занимали даже высшие степени нашей церковной иерархии: Иоанн, митрополит киевский, родом грек, и Ефим, тоже киевский митрополит, бывший до иночества старшим боярином при князе Изяславе […князь Изяслав (1024—1078) — великий князь киевский, сын Ярослава Мудрого.]; но это были лица единичные, случайные!..
— Прежде всех, конечно, к князю Александру Николаевичу, а потом и к другим лицам, к коим вы найдете нужным.
— Пока достаточно написать одному князю, — перебил Крапчика Егор Егорыч, — и, смотря, что он вам скажет, можно будет отнестись и к другим лицам.
— Хоть князю, по крайней мере, напишите, — произнес покорным голосом Крапчик, — и главная моя просьба в том, чтобы вы, не откладывая времени, теперь же это сделали; а то при ваших хлопотах и тревогах, пожалуй, вы забудете.
— Могу и теперь! — воскликнул Егор Егорыч и, проворно вынув из портфеля лист почтовой бумаги, на верху которого поставил первоначально маленький крестик, написал князю письмо, каковое швырнул Крапчику, и проговорил...
«Прощайте, позвольте и прикажите Сусанне Николаевне писать мне чаще в Петербург обо всех вас. Адресуйте письма на имя князя Александра Николаевича, с передачею мне. Непременно же пишите, иначе я рассержусь на вас на всю жизнь».
Дело в том, что Крапчик, давно уже передавший князю Александру Николаевичу письмо Егора Егорыча, не был им до сего времени принят по болезни князя, и вдруг нынешним утром получил весьма любезное приглашение, в котором значилось, что его сиятельство покорнейше просит Петра Григорьича приехать к нему отобедать запросто в числе двух — трех приятелей князя.
Слова швейцара князь вас ждет ободрили Крапчика, и он по лестнице пошел совершенно смело. Из залы со стенами, сделанными под розовый мрамор, и с лепным потолком Петр Григорьич направо увидал еще большую комнату, вероятно, гостиную, зеленого цвета и со множеством семейных портретов, а налево — комнату серую, на которую стоявший в зале ливрейный лакей в штиблетах и указал Крапчику, проговорив...
Это именно и был князь; одною рукою он облокачивался на стол из черного дерева, на котором единственными украшениями были часы с мраморным наверху бюстом императора Александра Первого и несколько в стороне таковой же бюст императора Николая.
— Да, знаю, садитесь!.. — сказал князь, приподнимая немного свой надглазный зонт и желая, по-видимому, взглянуть на нового знакомого.
— Я по письму Егора Егорыча не мог вас принять до сих пор: все был болен глазами, которые до того у меня нынешний год раздурачились, что мне не позволяют ни читать, ни писать, ни даже много говорить, — от всего этого у меня проходит перед моими зрачками как бы целая сетка маленьких черных пятен! — говорил князь, как заметно, сильно занятый и беспокоимый своей болезнью.
Князь, однако, и с этим не вполне согласился.
— Буду ждать его с нетерпением, с большим нетерпением! — проговорил князь. — Для меня всякий приезд Егора Егорыча сюда душевный праздник!.. Я юнею, умнею, вхожу, так сказать, в мою прежнюю атмосферу, и мне легче становится дышать!
Крапчик, хотя прежде и слыхал от Егора Егорыча, что князь был очень благосклонен к тому, но чтобы они до такой степени были между собою близки и дружны, Петр Григорьич даже не подозревал, и потому немедленно же поспешил рассыпаться с своей стороны тоже в похвалах Марфину, льстя вместе с тем и князю...
— Очень рад, Сергей Степаныч, что вы урвали время отобедать у меня! — сказал князь, догадавшийся по походке, кто к нему вошел в кабинет, а затем, назвав Крапчика, он сказал и фамилию вновь вошедшего гостя, который оказался бывшим гроссмейстером одной из самых значительных лож, существовавших в оно время в Петербурге.
— Я чуть-чуть не запоздал и вот по какой причине! — начал он с приятной улыбкой и кладя на стол перед князем картину.
— Нет, не редок, — скромно возразил ему Федор Иваныч, — и доказательство тому: я картину эту нашел в маленькой лавчонке на Щукином дворе посреди разного хлама и, не дав, конечно, понять торговцу, какая это вещь, купил ее за безделицу, и она была, разумеется, в ужасном виде, так что я отдал ее реставратору, от которого сейчас только и получил… Картину эту, — продолжал он, обращаясь к князю, — я просил бы, ваше сиятельство, принять от меня в дар, как изъявление моею глубокого уважения к вам.
— Но, милейший Федор Иваныч, — произнес несколько даже сконфуженный князь, — вы сами любитель, и зачем же вы лишаете себя этой картины?
— Мало, конечно, — отвечал Федор Иваныч, севший по движению руки князя. — Есть у меня очень хорошая картина: «Петербург в лунную ночь» — Воробьева [Воробьев Максим Никифорович (1787—1855) — русский художник.]!.. потом «Богоматерь с предвечным младенцем и Иоанном Крестителем» — Боровиковского [Боровиковский Владимир Лукич (1757—1825) — русский портретист.]…
— Даровитых много, — подтвердил и князь, — что, как мне известно, чрезвычайно радует государя!.. Но, однако, постойте, Федор Иваныч, — продолжал он, потерев свой лоб под зонтиком, — чем же я вас возблагодарю за ваш подарок?
— Это бог с ним, — отозвался князь, — пусть он и позамедлит; не нынешний год, так в будущем, а то и в последующем!..
Князь вежливо пустил всех гостей своих вперед себя, Крапчик тоже последовал за другими; но заметно был смущен тем, что ни одного слова не в состоянии был приспособить к предыдущему разговору. «Ну, как, — думал он, — и за столом будут говорить о таких же все пустяках!» Однако вышло не то: князь, скушав тарелку супу, кроме которой, по болезненному своему состоянию, больше ничего не ел, обратился к Сергею Степанычу, показывая на Петра Григорьича...
— Но все-таки Дмитрию Николаичу следует написать письмо к графу, что так действовать нельзя! — говорил князь, как видно, полагавший, подобно Егору Егорычу, что моральными и наставительными письмами можно действовать на людей.
Князь, Сергей Степаныч и Федор Иваныч все с большим и большим вниманием прислушивались к Крапчику.
Между тем бестактная ошибка его заметно смутила Федора Иваныча и Сергея Степаныча, которые оба знали это обстоятельство, и потому они одновременно взглянули на князя, выражение лица которого тоже было не совсем довольное, так что Сергей Степаныч нашел нужным заметить Крапчику...
— Нет, батюшка, нет!.. — сказал князь, отмахнувшись даже рукой. — Я болен, стар и не мешаюсь ни в чьи чужие дела.
— Слышал это я, — сказал князь, — и мне передавали, что Вяземский [Вяземский Петр Андреевич (1792—1878) — поэт и критик.] отлично сострил, говоря, что поэзия… как его?..
— Я думаю, что и поглядеться даже не стоит, — отозвался насмешливо Сергей Степаныч. — Кстати, по поводу выкупаться, — присовокупил он, исключительно обращаясь к князю, — молодой Шевырев, который теперь в Италии, мне пишет и выразился так об Данте: «Данта читать, что в море купаться!..» Это недурно!..
Крапчик едва владел собой, слушая такие рассуждения Сергея Степаныча и князя.
— Это, пожалуй, что правда! Во всяком случае, Егор Егорыч сам скоро приедет сюда, и я до его приезда ничего не предприму по его письму! — решил князь.
— Вздор, вздор! — отвергнул с негодованием князь. — Бедный Василий Михайлыч везде, как кур во щи, попадается, тогда как все это, я уверен, выдумки и проделки того же Фотия и девы его Анны.
Тогда он воскликнул: «Егда, говорит, не будет тебе, князь, беды на земле за неверие твое, то аз простираю руку к небу и призываю на тебя суд божий: анафема!»
— Нет, он мало что изувер, но и плут великий! — возразил князь.
— Казалось бы, но вышло напротив! — воскликнул тоже и князь.
— Что делать? Сознаюсь откровенно, что побоялся! — признался Крапчик и затем принялся было точнейшим образом рассказывать, как он сначала не был принимаем князем по болезни того, как получил потом от него очень любезное приглашение на обед…
— За обедом князь, — продолжал Крапчик, — очень лестно отрекомендовав меня Сергею Степанычу, завел разговор о нашем деле, приказал мне говорить совершенно откровенно. Я начал с дела, лично меня касающегося, об одном раскольнике-хлысте Ермолаеве, который, по настоянию моему, посажен в острог и которого сенатор оправдал и выпустил.
— Что это, Егор Егорыч, шутите ли вы или дурачите меня?!. — сказал он, потупляя глаза. — Я скорее всему на свете поверю, чем тому, что вы и князь могли принадлежать к этой варварской секте!
— Но посредством чего? — допытывался Егор Егорыч. — Посредством того, что вы стремились восприять в себя разными способами — молитвой, постом, мудромыслием, мудрочтением, мудробеседованием — Христа!.. К этому же, как достоверно мне известно, стремятся и хлысты; но довольно! Скажите лучше, что еще происходило на обеде у князя?
— Происходило, — ответил Крапчик, сразу вошедший в свою колею, — что Сергей Степаныч стал меня, как на допросе, спрашивать, какие же я серьезные обвинения имею против сенатора. Я тогда подал мою заранее составленную докладную записку, которой, однако, у меня не приняли ни князь, ни Сергей Степаныч, и сказали мне, чтобы я ее представил министру юстиции Дашкову, к которому я не имел никаких рекомендаций ни от кого.
Навосклицавшись и набормотавшись таким образом у Сперанского, Егор Егорыч от него поехал к князю Александру Николаичу, швейцар которого хорошо, видно, его знал.
Князь на этот раз был не в кабинете, а в своей богато убранной гостиной, и тут же с ним сидела не первой молодости, должно быть, девица, с лицом осмысленным и вместе с тем чрезвычайно печальным. Одета она была почти в трауре. Услыхав легкое постукивание небольших каблучков Егора Егорыча, князь приподнял свой зонтик.
— Непременно, непременно!.. — повторил князь. — И послезавтра же приезжайте, а я до тех пор поразузнаю и соображу.
— И она мне принесла невероятное известие, — продолжал князь, разводя руками, — хотя правда, что Сергей Степаныч мне еще раньше передавал городской слух, что у Василия Михайлыча идут большие неудовольствия с его младшей дочерью, и что она даже жаловалась на него; но сегодня вот эта старшая его дочь, которую он очень любит, с воплем и плачем объявила мне, что отец ее услан в монастырь близ Казани, а Екатерина Филипповна — в Кашин, в монастырь; также сослан и некто Пилецкий [Пилецкий — Мартин Степанович Пилецкий-Урбанович (1780—1859), мистик, последователь Е.Ф.
— И что все это, — продолжал князь, — случилось по доносу их регента Федорова.
— Я совершенно незнаком с madame Татариновой и весьма мало знаю людей ее круга; кроме того, что я тут? Последняя спица в колеснице!.. Но вам, князь, следует пособить им!.. — проговорил, постукивая ножкой и с обычной ему откровенностью, Егор Егорыч.
Князь сразу же мотнул отрицательно головою и произнес несколько сухим тоном...
— Да, он был когда-то и мой!.. — проговорил тем же суховатым тоном князь. — Но я всех этих господ давным-давно потерял из виду, и что они теперь делали, разве я знаю?
— Может быть, и ничего! — не отвергнул князь, но тут же и, кажется, не без умысла свел разговор на Крапчика, о котором отозвался не весьма лестно.
— Вот Михаил Михайлыч так сейчас видно, что человек государственный, умнейший и гениальный! Это, извините вы меня, не то, что ваш князь.
Цитаты из русской классики со словосочетанием «князь и»
Искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудилися, да, спасибо, случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал. Он вывел их на торную дорогу и привел прямо к князю на двор.
«Всех ненавижу, и вас, и себя», отвечал его взгляд, и он взялся за шляпу. Но ему не судьба была уйти. Только что хотели устроиться около столика, а Левин уйти, как вошел старый князь и, поздоровавшись с дамами, обратился к Левину.
— Ваше сиятельство! не сойду с места, покуда не получу милости! — говорил <Чичиков>, не выпуская сапог князя и проехавшись, вместе с ногой, по полу в фраке наваринского пламени и дыма.
Но знаю, что, может быть, несу глупые речи, и некстати, и нейдет все это сюда, что не мне, проведшему жизнь в бурсе и на Запорожье, говорить так, как в обычае говорить там, где бывают короли, князья и все что ни есть лучшего в вельможном рыцарстве.
Репетилов, Загорецкий, Князь и Княгиня с шестью дочерями, немного погодя Хлёстова спускается с парадной лестницы, Молчалин ведет ее под руку. Лакеи в суетах.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что, скажи: к твоему барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей?
А по́ лугу, // Что гол, как у подьячего // Щека, вчера побритая, // Стоят «князья Волконские» // И детки их, что ранее // Родятся, чем отцы.
На первом месте — старый князь, // Седой, одетый в белое, // Лицо перекошенное // И — разные глаза.
«Тсс! тсс! — сказал Утятин князь, // Как человек, заметивший, // Что на тончайшей хитрости // Другого изловил. — // Какой такой господский срок? // Откудова ты взял его?» // И на бурмистра верного // Навел пытливо глаз.
А я князей Утятиных // Холоп — и весь тут сказ!» // Не может барских милостей // Забыть Ипат!
Синонимы к словосочетанию «князь и»
Предложения со словосочетанием «князь и»
- Разве ты не слышишь имён великого князя и великой княгини в этом отвратительном рёве?
- И, горько признаваться, их помощниками подчас оказывались русские князья и бояре.
- Несмотря на это, многие великие князья и княгини, а также посольства и, кроме того, другие члены аристократического общества устраивали много ярких и восхитительных балов.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «князь»
Значение слова «князь»
КНЯЗЬ, -я, мн. князья́, -зе́й, м. 1. Предводитель войска и правитель области в феодальной удельной Руси. Киевские князья. Удельный князь. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «князь»
- Избавь, ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам.
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит… - Не бойтесь никаких соблазнов, никаких искушений, никакой свободы, не только внешней, общественной, но и внутренней, личной, потому что без второй невозможна и первая. Однако бойтесь — рабства и худшего из всех рабств — мещанства и худшего из всех мещанств — хамства, ибо воцарившийся раб и есть хам, а воцарившийся хам и есть черт — уже не старый фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, — грядущий князь мира сего, Грядущий Хам.
- Мечтать — не грех. Мечтают безопасно
И пахари, и гордые князья. - (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «князь»
КНЯЗЬ, -я, мн. князья́, -зе́й, м. 1. Предводитель войска и правитель области в феодальной удельной Руси. Киевские князья. Удельный князь.
Все значения слова «князь»Предложения со словосочетанием «князь и»
Разве ты не слышишь имён великого князя и великой княгини в этом отвратительном рёве?
И, горько признаваться, их помощниками подчас оказывались русские князья и бояре.
Несмотря на это, многие великие князья и княгини, а также посольства и, кроме того, другие члены аристократического общества устраивали много ярких и восхитительных балов.
- (все предложения)