Неточные совпадения
Таков уже русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше,
и шапочное знакомство с графом или
князем для него лучше всяких тесных дружеских отношений.
—
И лицо разбойничье! — сказал Собакевич. — Дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу — зарежет, за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор — это Гога
и Магога! [Гога
и Магога —
князь Гог, предводитель разбойничьего народа Магог (библ.).]
Галопад летел во всю пропалую: почтмейстерша, капитан-исправник, дама с голубым пером, дама с белым пером, грузинский
князь Чипхайхилидзев, чиновник из Петербурга, чиновник из Москвы, француз Куку, Перхуновский, Беребендовский — все поднялось
и понеслось…
Дело устроено было вот как: как только приходил проситель
и засовывал руку в карман, с тем чтобы вытащить оттуда известные рекомендательные письма за подписью
князя Хованского, как выражаются у нас на Руси: «Нет, нет, — говорил он с улыбкой, удерживая его руки, — вы думаете, что я… нет, нет.
Но Чичиков уж никаким образом не мог втереться, как ни старался
и ни стоял за него подстрекнутый письмами
князя Хованского первый генеральский секретарь, постигнувший совершенно управленье генеральским носом, но тут он ничего решительно не мог сделать.
— Но все же таки… но как же таки… как же запропастить себя в деревне? Какое же общество может быть между мужичьем? Здесь все-таки на улице попадется навстречу генерал или
князь. Захочешь —
и сам пройдешь мимо каких-нибудь публичных красивых зданий, на Неву пойдешь взглянуть, а ведь там, что ни попадется, все это или мужик, или баба. За что ж себя осудить на невежество на всю жизнь свою?
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела к месту его службы, где не было никаких публичных красивых зданий; не замечал никого из встречных, был ли он генерал или
князь; в глаза не знал прихотей, какие дразнят в столицах людей, падких на невоздержанье,
и даже отроду не был в театре.
Вот как-то один раз у них на обеде говорит он: «Что ж, господа, когда-нибудь
и ко мне, в имение к
князю».
— Это я не могу понять, — сказал Чичиков. — Десять миллионов —
и живет как простой мужик! Ведь это с десятью мильонами черт знает что можно сделать. Ведь это можно так завести, что
и общества другого у тебя не будет, как генералы да
князья.
В передней не дали даже
и опомниться ему. «Ступайте! вас
князь уже ждет», — сказал дежурный чиновник. Перед ним, как в тумане, мелькнула передняя с курьерами, принимавшими пакеты, потом зала, через которую он прошел, думая только: «Вот как схватит, да без суда, без всего, прямо в Сибирь!» Сердце его забилось с такой силою, с какой не бьется даже у наиревнивейшего любовника. Наконец растворилась пред ним дверь: предстал кабинет, с портфелями, шкафами
и книгами,
и князь гневный, как сам гнев.
— Женщина, — произнес
князь, подступая несколько ближе
и смотря прямо в глаза Чичикову, — женщина, которая подписывала по вашей диктовке завещание, схвачена
и станет с вами на очную ставку.
— Врешь! — вскрикнул гневно
князь. — Так же ты меня тогда умолял детьми
и семейством, которых у тебя никогда не было, теперь — матерью!
Слезы вдруг хлынули ручьями из глаз его. Он повалился в ноги
князю, так, как был, во фраке наваринского пламени с дымом, в бархатном жилете с атласным галстуком, новых штанах
и причесанных волосах, изливавших чистый запах одеколона.
— Ваше сиятельство! — кричал <Чичиков>
и обхватил обеими руками сапог
князя.
— Что ж могу я сделать? Я должен воевать с законом. Положим, если бы я даже
и решился на это, но ведь
князь справедлив, — он ни за что не отступит.
— Улика: женщина, которая была наряжена наместо умершей, схвачена. Я ее хочу расспросить нарочно при вас. —
Князь позвонил
и дал приказ позвать ту женщину.
— Бесчестнейшее дело!
И, к стыду, замешались первые чиновники города, сам губернатор. Он не должен быть там, где воры
и бездельники! — сказал
князь с жаром.
Муразов поклонился
и прямо от
князя отправился к Чичикову. Он нашел Чичикова уже в духе, весьма покойно занимавшегося довольно порядочным обедом, который был ему принесен в фаянсовых судках из какой-то весьма порядочной кухни. По первым фразам разговора старик заметил тотчас, что Чичиков уже успел переговорить кое с кем из чиновников-казусников. Он даже понял, что сюда вмешалось невидимое участие знатока-юрисконсульта.
Князь вышел ни мрачный, ни ясный: взор его был тверд, так же как
и шаг…
Но знаю, что, может быть, несу глупые речи, и некстати, и нейдет все это сюда, что не мне, проведшему жизнь в бурсе и на Запорожье, говорить так, как в обычае говорить там, где бывают короли,
князья и все что ни есть лучшего в вельможном рыцарстве.