Неточные совпадения
— Я к вам постояльца привел, — продолжал Неведомов, входя с Павлом в номер хозяйки, который оказался очень пространной комнатой.
Часть этой комнаты занимал длинный обеденный
стол, с которого не снята еще была белая скатерть, усыпанная хлебными крошками, а другую
часть отгораживали ширмы из красного дерева, за которыми Каролина Карловна, должно быть, и лежала в постели.
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж за карточным
столом, закутанная в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна принялась играть с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую игру; но Вихров отчасти с умыслом, а
частью и от неуменья и рассеянности с самого же начала стал страшно проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты, главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
В остальную
часть ужина Плавин продолжал нагло и смело себя держать; но все-таки видно было, что слова Вихрова сильно его осадили. Очутившись с героем моим, когда встали из-за
стола, несколько в отдалении от прочих, он не утерпел и сказал ему насмешливо...
Неточные совпадения
Петр Петрович очень смеялся. Он уже кончил считать и припрятал деньги. Впрочем,
часть их зачем-то все еще оставалась на
столе. Этот «вопрос о помойных ямах» служил уже несколько раз, несмотря на всю свою пошлость, поводом к разрыву и несогласию между Петром Петровичем и молодым его другом. Вся глупость состояла в том, что Андрей Семенович действительно сердился. Лужин же отводил на этом душу, а в настоящую минуту ему особенно хотелось позлить Лебезятникова.
Раскольников поднял вопросительно брови. Слова Ильи Петровича, очевидно недавно вышедшего из-за
стола, стучали и сыпались перед ним большею
частью как пустые звуки. Но
часть их он все-таки кое-как понимал; он глядел вопросительно и не знал, чем это все кончится.
Порой, вдруг находя себя где-нибудь в отдаленной и уединенной
части города, в каком-нибудь жалком трактире, одного, за
столом, в размышлении, и едва помня, как он попал сюда, он вспоминал вдруг о Свидригайлове: ему вдруг слишком ясно и тревожно сознавалось, что надо бы, как можно скорее, сговориться с этим человеком и, что возможно, порешить окончательно.
Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем, лавки,
стол, рукомойник на веревочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, [Шесток — площадка в передней
части русской печи.] уставленный горшками, — все было как в обыкновенной избе.
Молодые люди вошли. Комната, в которой они очутились, походила скорее на рабочий кабинет, чем на гостиную. Бумаги, письма, толстые нумера русских журналов, большею
частью неразрезанные, валялись по запыленным
столам; везде белели разбросанные окурки папирос.