Неточные совпадения
«Казак-стихотворец», как известно, —
пьеса малороссийская;
а потому казачьи чепаны Плавин предположил сделать из гимназических вицмундирчиков; стоило только обрезать светлые пуговицы, да зашить красный воротник черным коленкором, и — готово!
Как учредители, так и другие актеры, репетициями много не занимались, потому что, откровенно говоря, главным делом было не исполнение
пьесы,
а декорации, их перемены, освещение сзади их свечами, поднятие и опускание занавеса.
Больше всего мысль его останавливалась на «Юлии и Ромео» Шекспира — на
пьесе, в которой бы непременно стал играть и Неведомов, потому что ее можно было бы поставить в его щегольском переводе, и, кроме того, он отлично бы сыграл Лоренцо, монаха;
а потом — взять какую-нибудь народную вещь, хоть «Филатку и Мирошку» [«Филатка и Морошка» — водевиль в одном действии П.Г.Григорьева, впервые поставлен в 1831 году.], дать эти роля Петину и Замину и посмотреть, что они из них сделают.
— Так как-с Павел Михайлыч сам сегодня, собственно, составляет главную
пьесу,
а я только его прихвостень,
а потому не угодно ли позволить так, что я прочту свою вещь сначала, для съезда карет,
а потом — он.
В
пьесе своей он представлял купеческого сынка, которого один шулер учит светским манерам,
а потом приходит к нему сваха, несколько напоминающая гоголевскую сваху. Все это было недурно скомбинировано. Вихров, продолжавший ходить по комнате, первый воскликнул...
На сцене между тем, по случаю приезда петербургского артиста, давали
пьесу «Свои люди сочтемся!» [«Свои люди — сочтемся!» — комедия
А.Н.Островского; была запрещена цензурой; впервые поставлена на сцене Александринского театра в Петербурге в 1861 году.].
Неточные совпадения
«Негодяй и, наверное, шпион», — отметил брезгливо Самгин и тут же подумал, что вторжение бытовых эпизодов в драмы жизни не только естественно,
а, прерывая течение драматических событий, позволяет более легко переживать их. Затем он вспомнил, что эта мысль вычитана им в рецензии какой-то парижской газеты о какой-то
пьесе, и задумался о делах практических.
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни,
а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную
пьесу, которая называлась в программе «Музыкой небесных сфер». Эту
пьесу Главач играл раза по три в день, публика очень любила ее,
а люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
Вечером он скучал в театре, глядя, как играют
пьесу Ведекинда,
а на другой день с утра до вечера ходил и ездил по городу, осматривая его, затем посвятил день поездке в Потсдам.
— Видел я в Художественном «На дне», — там тоже Туробоев, только поглупее.
А пьеса — не понравилась мне, ничего в ней нет, одни слова. Фельетон на тему о гуманизме. И — удивительно не ко времени этот гуманизм, взогретый до анархизма! Вообще — плохая химия.
— Ну, она рассказала — вот что про себя. Подходил ее бенефис,
а пьесы не было: драматургов у нас немного: что у кого было, те обещали другим,
а переводную ей давать не хотелось. Она и вздумала сочинить сама…