Неточные совпадения
— Ну, в таком случае, я буду играть по
правилам, — сказал Павел, — но только вы же меня и учите; мне не
у кого брать уроки.
Чтобы
поправить как-нибудь себя в этом отношении, он решился перейти жить к учителю латинского языка Семену Яковлевичу Крестовникову и брать
у него уроки.
Героем моим, между тем, овладел страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его опалит небесный огонь, о котором столько говорилось в послеисповедных и передпричастных
правилах; и когда, наконец, он подошел к чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не в суд и не в осуждение», —
у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился в землю и стал горячо-горячо молиться, что бог допустил его принять крови и плоти господней!
— И нравственности по Домострою [«Домострой» — русский письменный памятник XVI века, содержащий свод
правил религиозного, семейно-бытового и общественного поведения. «Домострой» стал символом домашнего деспотизма родителей, темных и отсталых понятий.], вы думаете? Как бы не так, — возразил Салов, — вы знаете ли, что
у многих из сих милых особ почти за
правило взято: любить мужа по закону, офицера — для чувств, кучера — для удовольствия.
Но Ванька это дело для себя
поправил, он спросил
у официанта еще четвертый стакан пунша, и этот уже не понес в гостиную, а выпил его в темном коридоре сам.
Так случилось и с Вихровым, — и таких слабых мест он встретил в романе своем очень много, и им овладело нестерпимое желание исправить все это, и он чувствовал, что
поправит все это отлично, а потому, как Клеопатра Петровна ни упрашивала его остаться
у ней на несколько дней, он объявил, что это решительно невозможно, и, не пояснив даже причину тому, уехал домой, велев себя везти как можно скорее.
Санишки
у него были без отводов, а держаться он не мог, потому что
правил лошадью.
Вихров, после того, Христом и богом упросил играть Полония — Виссариона Захаревского, и хоть военным, как известно, в то время не позволено было играть, но начальник губернии сказал, что — ничего, только бы играл; Виссарион все хохотал: хохотал, когда ему предлагали, хохотал, когда стал учить роль (но противоречить губернатору, по его уже известному нам
правилу, он не хотел), и говорил только Вихрову, что он боится больше всего расхохотаться на сцене, и игра
у него выходила так, что несколько стихов скажет верно, а потом и заговорит не как Полоний, а как Захаревский.
Я говорю: «Благородней Вихрова
у него нет!» Так вот вы, monsieur Вихров, съездите, пожалуйста, к брату в деревню и
поправьте все это.
— Ну-с, мой милый,
у меня всегда было священнейшим
правилом, что с друзьями пить сколько угодно, а одному — ни капли. Au revoir! Успеем еще, спрыснем как-нибудь! — проговорил Петр Петрович и, поднявшись во весь свой огромный рост, потряс дружески
у Вихрова руку, а затем он повернулся и на своих больных ногах присел перед Грушей.
—
У здешних мировых судей, — обратился он к Вихрову, — такое заведено
правило, что если вы генерал или вообще какой-нибудь порядочный человек, то при всяком разбирательстве вы виноваты; но если же вы пьяный лакей или, еще больше того, какой-нибудь пьяный пейзан, то, что бы вы ни наделали, вы правы!.. Такого правосудия, я думаю, и при Шемяке не бывало!
Неточные совпадения
Подумавши, оставили // Меня бурмистром:
правлю я // Делами и теперь. // А перед старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай его! По барину // Бурмистр! перед Последышем // Последний человек! //
У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, // Что не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники построили // Кафтан ему: одел его — // И сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием на недостойный поступок здешних хозяев. Побудем здесь несколько минут.
У меня
правило: в первом движении ничего не начинать.
Затем вырвал
у одоевца ноздрю и послал его
править на Вятку.
Долли, Чириков и Степан Аркадьич выступили вперед
поправить их. Произошло замешательство, шопот и улыбки, но торжественно-умиленное выражение на лицах обручаемых не изменилось; напротив, путаясь руками, они смотрели серьезнее и торжественнее, чем прежде, и улыбка, с которою Степан Аркадьич шепнул, чтобы теперь каждый надел свое кольцо, невольно замерла
у него на губах. Ему чувствовалось, что всякая улыбка оскорбит их.
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то
у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение мужа и с тем же чувством обращаясь к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и
поправляя на ней косынку.