Он или боялся, или не желал дуэли: с ним даже не было секунданта; он несколько раз просил у Леонида прощения, но
тот отвечал, что он обижен не лично и потому простить не может.
Неточные совпадения
— Очень приятно слышать, —
отвечал тот.
— Прошу вас, —
отвечал тот.
В остальную часть вечера Иван Кузьмич принимался несколько раз любезничать с Лидиею Николаевною; она более отмалчивалась. Леонид беспрестанно говорил ему колкости, на которые он не только не
отвечал тем же, но как будто бы даже не понимал их.
Я ничего не
отвечал. Дело в
том, что под этим идеалом я разумел ее самое. Несколько времени мы молчали.
Я раз его спросил, передавал ли он Лидии Николаевне, что мы узнали о ее женихе, он
отвечал, что нет, и просил меня не проговориться; а потом рассказал мне, что Иван Кузьмич знает от Пионовой весь наш разговор об нем и по этому случаю объяснялся с Марьею Виссарионовною, признался ей, что действительно был тогда навеселе; но дал ей клятву во всю жизнь не брать капли вина в рот, и что один из их знакомых, по просьбе матери, ездил к бывшему его полковому командиру и спрашивал об нем, и
тот будто бы уверял, что Иван Кузьмич — добрейший в мире человек.
Марья Виссарионовна молчала. Наши представления начинали ее колебать, инстинкт матери говорил за нас, и, может быть, мы много бы успели переделать, но Пионова подоспела вовремя. Марья Виссарионовна еще издали услышала ее походку и сразу изменилась: ничего нам не
ответила и, когда
та вошла, тотчас же увела ее в спальню, боясь, конечно, чтобы мы не возобновили нашего разговора.
— Bonjour, —
отвечала та, пожимая его руку с заметным удовольствием.
— Pas encore [Нет еще (франц.).], —
отвечала та.
— Но зачем же видеть людей в таком черном цвете, и без
того в жизни много горького, а что ж будет, если никому не станешь верить и никого не будешь любить? Это ужасно! —
отвечала Лида, встала и подала мне руку.
— Не ужинаю, —
отвечал тот, встал и, поклонившись, ушел.
Если же между ими и происходило какое-нибудь то, что называют другое-третье, то оно происходило втайне, так что не было подаваемо никакого вида, что происходило; сохранялось все достоинство, и самый муж так был приготовлен, что если и видел другое-третье или слышал о нем,
то отвечал коротко и благоразумно пословицею: «Кому какое дело, что кума с кумом сидела».
Вчера она досидела до конца вечера в кабинете Татьяны Марковны: все были там, и Марфенька, и Тит Никонович. Марфенька работала, разливала чай, потом играла на фортепиано. Вера молчала, и если ее спросят о чем-нибудь,
то отвечала, но сама не заговаривала. Она чаю не пила, за ужином раскопала два-три блюда вилкой, взяла что-то в рот, потом съела ложку варенья и тотчас после стола ушла спать.
Если же захотят узнать, об чем мы весь этот месяц с ним проговорили,
то отвечу, что, в сущности, обо всем на свете, но все о странных каких-то вещах.
Тот отвечал, что он не знает, имеет ли право местная власть требовать пошлин, когда она не в силах ограждать торговлю, о которой купцы должны заботиться сами.
Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что
тот не находится, что
отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь
отвечать моим чувствам, не
то я смертью окончу жизнь свою».
Ты дай нам слово верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде
отвечать, // Не
то с своей заботушкой // К другому мы пойдем…»
На это
отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для
того, чтобы законодатели не коснели в праздности…"
— Так и живем, что настоящей жизни не имеем, —
отвечали глуповцы и при этом не
то засмеялись, не
то заплакали.