Неточные совпадения
В настоящее же
время Михайло Борисович был одинаков как у себя дома, так и
на службе, и дома даже консервативнее, и
некоторым своим близким друзьям
на ушко говаривал: — «Слишком распускают, слишком!».
Здесь он
на первых порах заметно старался сближаться с учеными и литераторами, но последнее
время и того не стал делать, и
некоторые из родных князя, посещавшие иногда княгиню, говорили, что князь все читает теперь.
Некоторые из собеседников, особенно более молодые, взглянули
на старика вопросительно; но другой старик, сидевший в углу и все
время дремавший, понял его.
Князь
некоторое время простоял
на балконе, как бы не решаясь и совестясь прервать игру жены.
Прочитав это письмо, князь сделался еще более мрачен; велел сказать лакею, что обедать он не пойдет, и по уходе его, запершись в кабинете, сел к своему столу, из которого, по прошествии
некоторого времени, вынул знакомый нам ящик с револьвером и стал глядеть
на его крышку, как бы прочитывая сделанную
на ней надпись рукою Елены.
— Гм!.. — произнес Миклаков и после того, помолчав
некоторое время и как бы собравшись с мыслями, начал. — Вот видите-с,
на свете очень много бывает несчастных любвей для мужчин и для женщин; но, благодаря бога, люди от этого не умирают и много-много разве, что с ума от того
на время спятят.
Княгиня
некоторое время затруднялась отвечать
на такой вопрос.
«Она все еще, кажется, изволит любить мужа, — думал он, играя в карты и взглядывая по
временам на княгиню, — да и я-то хорош, — продолжал он, как-то злобно улыбаясь, — вообразил, что какая-нибудь барыня может заинтересоваться мною: из какого черта и из какого интереса делать ей это?.. Рожицы смазливой у меня нет; богатства — тоже; ловкости военного человека не бывало; физики атлетической не имею. Есть
некоторый умишко, — да
на что он им?.. В сем предмете они вкуса настоящего не знают».
Г-жа Петицкая, разумеется, повиновалась ей, но вместе с тем сгорала сильным нетерпением узнать, объяснился ли Миклаков с княгиней или нет, и для этой цели она изобретала разные способы: пригласив гостей после чаю сесть играть в карты, она приняла вид, что как будто бы совершенно погружена была в игру, а в это
время одним глазом подсматривала, что переглядываются ли княгиня и Миклаков, и замечала, что они переглядывались; потом, по окончании пульки, Петицкая, как бы забыв приказание княгини, опять ушла из гостиной и сильнейшим образом хлопнула дверью в своей комнате, желая тем показать, что она затворилась там, между тем сама, спустя
некоторое время, влезла
на свою кровать и стала глядеть в нарочно сделанную в стене щелочку, из которой все было видно, что происходило в гостиной.
При этом г-жа Петицкая очень ясно рассмотрела, что Миклаков сидел
некоторое время, понурив голову, и чертил мелом
на столе; княгиня же, откинувшись
на задок кресел, то вскидывала
на него глаза свои, то снова опускала их.
Петицкая
некоторое время недоумевала: сказать ли ему свое решение в маскараде и потом самой уехать, оставя Николя одного?.. Но как в этом случае можно было понадеяться
на мужчину: пожалуй, он тут же пойдет, увлечется какой-нибудь маской и сейчас же забудет ее! Гораздо было вернее зазвать его в свой уединенный уголок, увлечь его там и тогда сказать ему: finita la commedia! [представление окончено! (итал.).]
Затем они еще
некоторое время побеседовали, и Жуквич успел при этом спросить Елену, что
на какую сумму денег она сама будет жить
на новом своем месте?
Николя постоял еще
некоторое время около князя, а потом вышел и сказал людям, чтоб ехали за доктором. Те, разумеется, поскакали за Елпидифором Мартынычем. Тот с своей стороны, несмотря
на причиненное ему князем оскорбление, немедля приехал. Николя между тем, чтобы не беспокоить больного, ходил уже по зале.
Жуквич посидел еще
некоторое время, и если б Елена повнимательней наблюдала за ним, то заметила бы, что он был как
на иголках; наконец, он поднялся и стал прощаться с Еленой; но деньги все еще не клал в карман, а держал только их в своей руке и таким образом пошел; но, выйдя в сени, немедля всю пачку засунул в свой совершенно пустой бумажник; потом этот бумажник положил в боковой карман своего сюртука, а самый сюртук наглухо застегнул и, ехав домой, беспрестанно ощупывал тот бок сюртука, где лежал бумажник.
Неточные совпадения
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу.
Некоторое время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать не знаю, ведать не ведаю», не отвечал, но когда ему предъявили найденные
на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник
на водку, то вразумился и, будучи грамотным, дал следующее показание:
…Неожиданное усекновение головы майора Прыща не оказало почти никакого влияния
на благополучие обывателей.
Некоторое время, за оскудением градоначальников, городом управляли квартальные; но так как либерализм еще продолжал давать тон жизни, то и они не бросались
на жителей, но учтиво прогуливались по базару и умильно рассматривали, который кусок пожирнее. Но даже и эти скромные походы не всегда сопровождались для них удачею, потому что обыватели настолько осмелились, что охотно дарили только требухой.
Еще во
времена Бородавкина летописец упоминает о
некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении
на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с
некоторыми подробностями.
Может быть, тем бы и кончилось это странное происшествие, что голова, пролежав
некоторое время на дороге, была бы со
временем раздавлена экипажами проезжающих и наконец вывезена
на поле в виде удобрения, если бы дело не усложнилось вмешательством элемента до такой степени фантастического, что сами глуповцы — и те стали в тупик. Но не будем упреждать событий и посмотрим, что делается в Глупове.
Потом в продолжение
некоторого времени пустился
на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши
на рынке съестного, садился в классе возле тех, которые были побогаче, и как только замечал, что товарища начинало тошнить, — признак подступающего голода, — он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его, брал деньги, соображаяся с аппетитом.