Когда он завез Елену домой, то Елизавета Петровна, уже возвратившаяся и приведшая себя в порядок, начала его убедительно упрашивать, чтобы он остался у них отужинать.
Князь согласился. Елена за ужином ничего не ела.
Неточные совпадения
— Да! — поспешила
согласиться княгиня: она больше всего в эти минуты желала, чтобы как-нибудь прекратить подобный разговор, от которого, она очень хорошо видела и понимала, до какой степени
князь внутри себя рвет и мечет; но Елпидифор Мартыныч не унимался.
— Будет, так будет! —
согласился с удовольствием
князь.
— Да, недурно бы это было! —
согласился и
князь, сохраняя свой задумчивый и рассеянный вид; его все еще не оставляла мысль о припадках Елены. В Останкине они прежде всего проехали в слободку и наняли там очень хорошенькую дачку для Елены.
Князь хотел было сразу же отдать хозяину все деньги.
— К счастию, как и вы, вероятно,
согласитесь, — разъяснял
князь, — из княгини вышла женщина превосходная; я признаю в ней самые высокие нравственные качества; ее счастие, ее спокойствие, ее здоровье дороже для меня собственного; но в то же время, как жену, как женщину, я не люблю ее больше…
— Хорошо! —
согласился Елпидифор Мартыныч. — Только одного я тут, откровенно вам скажу, опасаюсь: теперь вот вы так говорите, а потом как-нибудь помиритесь с
князем, разнежитесь с ним, да все ему и расскажете; и останусь я каким-то переносчиком и сплетником!
— Именно вытурят из Москвы!.. —
согласилась с удовольствием княгиня. — И потом объясните вы этой девчонке, — продолжала она, — что это верх наглости с ее стороны — посещать мой дом; пусть бы она видалась с
князем, где ей угодно, но не при моих, по крайней мере, глазах!.. Она должна же хоть сколько-нибудь понять, что приятно ли и легко ли это мне, и, наконец, я не ручаюсь за себя: я, может быть, скажу ей когда-нибудь такую дерзость, после которой ей совестно будет на свет божий смотреть.
— Конечно, подари! —
согласился князь.
С каждым словом Елены
князь становился все мрачнее и мрачнее. Он совершенно
соглашался, что она говорит правду, но все-таки ему тяжело было ее слушать.
— Да так, мне тоже; я сам, впрочем, имел глупость: тогда
князь тотчас же после родов предлагал мне тысячу рублей, а я не взял. Как думаю, брать в такую минуту, — сами
согласитесь!
— Изволь, спросим! —
согласился князь и вследствие этого разговора в тот же день нарочно заехал к Миклакову и, рассказав ему все, убедительно просил его вразумить Елену, так что Миклаков явился к ней предуведомленный и с заметно насмешливой улыбкой на губах. Одет он был при этом так франтовато, что Елена, несмотря на свое слабое здоровье и то, что ее занимал совершенно другой предмет, тотчас же заметила это и, подавая ему руку, воскликнула...
— Так, так! —
согласилась Елизавета Петровна с блистающими от удовольствия глазами и как бы заранее предвкушая блаженство иметь на
князе в тридцать, в сорок тысяч вексель.
— И то дело! —
согласился, усмехнувшись,
князь.
— Это так-с, так!.. —
согласился Елпидифор Мартыныч. — А она матерью себя почитает, и какой еще полновластной: «Если, говорит,
князь не сделает этого для меня, так я обращусь к генерал-губернатору, чтобы мне возвратили дочь».
— Все это, может быть, справедливо! —
согласился князь. — Но тут-то она не имеет никакой цели ни лгать, ни выдумывать.
Сомнения нет тоже, что тут не было над ним никакого насилия (со стороны, например, Настасьи Филипповны), что Настасья Филипповна действительно непременно пожелала скорей свадьбы и что она свадьбу выдумала, а вовсе не князь; но
князь согласился свободно; даже как-то рассеянно и вроде того, как если бы попросили у него какую-нибудь довольно обыкновенную вещь.
Неточные совпадения
Княгиня Щербацкая находила, что сделать свадьбу до поста, до которого оставалось пять недель, было невозможно, так как половина приданого не могла поспеть к этому времени; но она не могла не
согласиться с Левиным, что после поста было бы уже и слишком поздно, так как старая родная тетка
князя Щербацкого была очень больна и могла скоро умереть, и тогда траур задержал бы еще свадьбу.
Я
согласился с чрезвычайною охотой. Мой
князь захлопотал, провожая меня, и тоже вызывал меня на минутку в свою спальню.
— Да уж по тому одному не пойду, что
согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот срок апелляции таскаться начнешь ко мне каждый день. А главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг
князь меня спросит: «Вас кто прислал?» — «Долгорукий». — «А какое дело Долгорукому до Версилова?» Так я должен ему твою родословную объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
Я с ним про себя в душе моей
согласился; но на действительность надо было смотреть все-таки шире: старичок
князь разве был человек, жених?
Хотя старый
князь, под предлогом здоровья, и был тогда своевременно конфискован в Царское Село, так что известие о его браке с Анной Андреевной не могло распространиться в свете и было на время потушено, так сказать, в самом зародыше, но, однако же, слабый старичок, с которым все можно было сделать, ни за что на свете не
согласился бы отстать от своей идеи и изменить Анне Андреевне, сделавшей ему предложение.