— Да так уж, сейчас видно! — отвечал не без самодовольства Елпидифор Мартыныч. — Коли ты выше его, так падам до ног он к тебе, а коли он выше тебя,
боже ты мой, как нос дерет! Знай он, что я генерал и что у меня есть звезда (у Елпидифора Мартыныча, в самом деле, была уж звезда, которую ему выхлопотала его новая начальница, весьма его полюбившая), — так он в дугу бы передо мной согнулся, — словом, поляк!..
Неточные совпадения
Феодосий Иваныч только отстранялся при этом несколько в сторону, делал удивленную мину и произносил: «Фу,
ты, господи
боже мой!».
— О, да
боже ж
ты мой! Здесь много бывает, чего нигде не бывает! — полувоскликнул грустным голосом Жуквич.
— Но вы посылали, однако, деньги туда… — Да
боже ж
ты мой! Я посылал через банкиров от неизвестного лица.
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи
боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак!
Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)
Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах,
боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Анна Андреевна. Ах,
боже мой, какие
ты, Антоша, слова отпускаешь!
Софья (усмехаясь).
Боже мой! Если б
ты его увидел, ревность твоя довела б
тебя до крайности!
«Неужели это вера? — подумал он, боясь верить своему счастью. —
Боже мой, благодарю
Тебя»! — проговорил он, проглатывая поднимавшиеся рыданья и вытирая обеими руками слезы, которыми полны были его глаза.