К девицам я и лаской
и приветом,
А с вами речь иную поведу;
Отсыплю вам — давайте берендейку,
Пригоршни две, и разговор короток.
Неточные совпадения
Земля,
Покрытая пуховою порошей,
В ответ на их
привет холодный кажет
Такой же блеск, такие же алмазы
С вершин дерёв
и гор, с полей пологих,
Из выбоин дороги прилощенной.
Великий царь счастливых берендеев,
Живи вовек! От радостного утра,
От подданных твоих
и от меня
Привет тебе! В твоем обширном царстве
Покуда все благополучно.
И пусть тогда сольются
В единый клич
привет навстречу Солнцу
И брачная торжественная песнь.
Привет тебе, великий Берендей,
От жен
и дев, от юных берендеек,
От всех сердец, лелеющих любовь.
Привет тебе, премудрый,
Великий Берендей,
Владыка среброкудрый,
Отец земли своей.
Для счастия народа
Богами ты храним,
И царствует свобода
Под скипетром твоим,
Владыка среброкудрый,
Отец земли своей.
Да здравствует премудрый,
Великий Берендей!
Его мантия, застегнутая на груди, не столько военный плащ, сколько риза воина-первосвященника, prophetare. [пророка-царя (лат.).] Когда он поднимает руку, от него ждут благословения
и привета, а не военного приказа.
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без коней и упряжи, по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы
и приветы словесами огненными.
В противоположность Биче, образ которой постепенно становился прозрачен, начиная утрачивать ту власть, какая могла удержаться лишь прямым поворотом чувства, — неизвестно где находящаяся Дэзи была реальна, как рукопожатие, сопровождаемое улыбкой
и приветом.
Змиевидная тонина у нас тоже не уважается, а требуется, чтобы женщина была из себя понедристее и с пазушкой, потому оно хотя это и не так фигурно, да зато материнство в ней обозначается, лобочки в нашей настоящей чисто русской женской породе хоть потельнее, помясистее, а зато в этом мягком лобочке веселости
и привета больше.
Неточные совпадения
От хладного разврата света // Еще увянуть не успев, // Его душа была согрета //
Приветом друга, лаской дев; // Он сердцем милый был невежда, // Его лелеяла надежда, //
И мира новый блеск
и шум // Еще пленяли юный ум. // Он забавлял мечтою сладкой // Сомненья сердца своего; // Цель жизни нашей для него // Была заманчивой загадкой, // Над ней он голову ломал //
И чудеса подозревал.
Пошли
приветы, поздравленья: // Татьяна всех благодарит. // Когда же дело до Евгенья // Дошло, то девы томный вид, // Ее смущение, усталость // В его душе родили жалость: // Он молча поклонился ей; // Но как-то взор его очей // Был чудно нежен. Оттого ли, // Что он
и вправду тронут был, // Иль он, кокетствуя, шалил, // Невольно ль, иль из доброй воли, // Но взор сей нежность изъявил: // Он сердце Тани оживил.
Он был не глуп;
и мой Евгений, // Не уважая сердца в нем, // Любил
и дух его суждений, //
И здравый толк о том, о сем. // Он с удовольствием, бывало, // Видался с ним,
и так нимало // Поутру не был удивлен, // Когда его увидел он. // Тот после первого
привета, // Прервав начатый разговор, // Онегину, осклабя взор, // Вручил записку от поэта. // К окну Онегин подошел //
И про себя ее прочел.
— Пьяный я — плакать начинаю, ей-богу! Плачу
и плачу,
и черт знает о чем плачу, честное слово! Ну, спасибо вам за
привет и ласку…
И ты // Ревнива? Мне ль, в мои ли лета // Искать надменного
привета // Самолюбивой красоты? //
И стану ль я, старик суровый, // Как праздный юноша, вздыхать, // Влачить позорные оковы //
И жен притворством искушать?