Неточные совпадения
Глафира Фирсовна. Капризные старики кому милы, конечно. Да старик-то он у нас чудной: сам стар, а капризы у него молодые. А ты
разве забыла,
что он твоему мужу был первый друг и благодетель? Твой муж перед смертью приказывал ему, чтоб он тебя не забывал, чтоб помогал тебе и советом, и делом, и был тебе вместо отца.
Дульчин. В Москве и всегда было мало кредиту, потому он и дорог; а теперь и совсем нет. Капиталисты — какие-то скептики. Далеко еще нам до Европы;
разве у нас понимают,
что кредит — великий двигатель? Ну,
что мы, крупные землевладельцы, без кредиту? Все равно,
что без рук. Подумай хорошенько, Юлия, поищи, попроси у кого-нибудь!
Глафира Фирсовна. Да
разве я из благодарности? Жалеючи ее делается. Конечно, я — человек бедный; вот, бог даст, зима настанет, в люди показаться не в
чем.
Глафира Фирсовна. Я, говорит, и не думал; с
чего они взяли!
Разве можно, говорит, моим таким знаменитым именем людей обманывать?
Дульчин. Это не про нас;
что себя обманывать? Тут, кроме нее, отец да дедушка, им мучника ведь надо посолидней; нашему брату таких денег не дают.
Разве это люди? это бульдоги.
А
разве не все равно,
что деньги,
что документы?
Юлия. Нет у него жалости ко мне. Истерзалась я, истерзалась! Лука Герасимыч, ну, будьте судьей! Назначить через пять дней свадьбу и вдруг уехать не сказавшись. Ну,
разве это делают? Честно это? Ну,
разве это не мучение для женщины? За
что же? Ну, скажите, за
что же! Отчего же не показался? Говорите, отчего он не показался?
Михевна.
Что ты, матушка, бог с тобой!
Разве другой какой!..
Глафира Фирсовна. Было, да сплыло.
Разве я виновата? Ишь ты, отец-то у нее какой круговой! Дедушка было к ней со всем расположением… А его расположение как ты ценишь? Меньше миллиона никак нельзя. Теперь на племянников так рассердился, — беда! «Никому, говорит, денег не дам, сам женюсь!» Вот ты и поди с ним! И ты хорош: тебе только, видно, деньги нужны, а душу ты ни во
что считаешь. А ты души ищи, а не денег! Деньги прах, вот
что я тебе говорю. Я старый человек, понимающий, ты меня послушай.
Глафира Фирсовна. Да
что ж мудреного!
Разве долго помереть? Оборвется нутро, жила какая-нибудь лопнет, вот и конец.
Дульчин. Это клевета, это интрига против меня. Впрочем, как я глуп,
что оправдываюсь перед тобой!
Разве перед любовницами оправдываются,
разве их уговаривают? Слова только больше сердят их, логика на них не действует; на них действуют ласки, поцелуи, объятия…
—
Разве что не так? — пробормотал он. — Я вот ждал вас спросить, — прибавил он, видя, что я не отвечаю, — не прикажете ли растворить вот эту самую дверь, для прямого сообщения с княжескими покоями… чем через коридор? — Он указывал боковую, всегда запертую дверь, сообщавшуюся с его хозяйскими комнатами, а теперь, стало быть, с помещением князя.
Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности,
что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит,
что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Осип. Да на
что мне она? Не знаю я
разве,
что такое кровать? У меня есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Осип. За
что жалуете, ваше высокоблагородие? (Прячет деньги.)
Разве уж выпью за ваше здоровье.
Бобчинский. А я так думаю,
что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда генерал, то уж
разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Осип. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я
разве кровати,
что ли?